Аптекарский огород попаданки - Ри Даль
Девушка вдруг дёрнула меня со всей мочи, что я как-то рефлекторно подскочила и… встала на ноги!..
Первой реакцией был шок. Я резко замолчала, тупо уставившись вниз, не понимая, что тут происходит.
— Идёмте в дом барыня, — стала упрашивать девчонка в наряде из исторического музея. — Вам прилечь надобно…
— Это что такое?..
Я попробовала сделать крошечный шажок, и… ПОЛУЧИЛОСЬ! Правда, тут же наступила на подол длинного платья, покачнулась. Но девчонка мгновенно среагировала и схватила меня под локоть.
— Убились всё-таки, Александра Ивановна. Убились, — заныла она. — За дохтором бы послать, да папенька ваш…
— Ещё раз тебе повторяю, — уже немного твёрже заявила я, — не Ивановна, а Михайловна. И нет у меня никакого папеньки.
— Как же это нету? — девушка замахала руками на меня. — Не шуткуйте так, барыня. Грешно же. Боженька покарает.
Она торопливо перекрестилась, а я постаралась сообразить, в чём тут дело. Снова пошевелила ногой — одной, второй, и неосознанно улыбнулась. Даже чуть не рассмеялась на радостях. Нет, я же правда стою! А как это может быть?..
Приложила ладонь ко лбу, проверяя температуру.
— Болит? — жалобно поинтересовалась девушка. — Вона-то рана какая у вас скверная…
Я действительно ощутила что-то влажное в районе виска и поднесла руку к глазам. Похоже, кровь. И только я подумала об этом, как голова стала просто раскалываться. В один миг одолело такой мигренью, что я чуть во второй раз не брякнулась в сугроб.
— Да идёмте же, барышня, миленькая, — завыла девушка, пытаясь то ли удержать меня, то ли утянуть прочь отсюда. — Иван Ипатиевич же как хватится, так и со свету меня сживёт!
Кое-как справившись с приступом мигрени, я вновь обрела шаткое равновесие и огляделась по сторонам: ночной пейзаж был освещён бледной луной, рядом высилось какое-то здание, что-то смутно напомнившее, мы стояли на лужайке, вокруг которой были посажены густые деревья.
— А Иван Ипатиевич — это кто? — поинтересовалась я мимоходом.
— Опять вы капризничать изволите, матушка…
— Да какая я тебе «матушка»? — я недоумённо поглядела на несчастную девушку. — Тебя, кстати, как зовут?
— Груня… — обронила она тихо.
— Груня, — повторила эхом и задумалась. — Ну, предположим. А Иван Ипатиевич — это, стало быть…?
— Папенька ваш… — Груня шмыгала носом и смотрела на меня, как на безумную.
Впрочем, кто из нас безумен, ещё предстояло разобраться.
— Ладно, Груня, — решила я наконец. — А теперь можешь мне просто объяснить, что тут происходит?
Глава 9.
Вместо хоть сколько-то вменяемого объяснения Груня принялась выть и непрерывно креститься. Я была знакома с этой девушкой всего пару минут, но уже поняла, что это её естественная реакция на любое событие.
— Господи помилуй… Господи помилуй… — умудрялась она вставить в короткие промежутки между завываниями.
— Не поминай Господа всуе, — решила я её немного приструнить, и Груня в самом деле чуть стихла.
Кажется, нужно было самой что-нибудь соображать, но любая попытка выстроить логические цепочки в голове наталкивалась на новый приступ боли. Вроде я всё помнила… Да…
У меня был день рождения… Мы поссорились с сестрой… Потом помирились… Потом… Потом… Книги, да… Мне подарили книги, я легла спать…
Резко замутило, и я снова чуть не потеряла равновесие. Словно мои собственные воспоминания настолько перегружали нервную систему, что она отказывалась их воспринимать. Так бывает с неприятным сном, который как бы помнишь в деталях, но как только пытаешься заново проиграть его в воображении, картинка рассыпается.
Я поглядела на свои руки — повертела и так, и эдак… Мои руки, точно мои, но… не мои. Их как будто подменили, сделали вновь молодыми и холёными, словно они ничего в жизни тяжелее томика стихов не держали. Ни вздутых вен, ни мозолистой корки, гладкая бархатистая кожа…
Что со мной? В самом деле сплю?
Взгляд зацепился за нечто, показавшееся совсем уж вопиющим: прямо надо мной на уровне примерно трёх метров виднелось распахнутое окно, из которого высовывался наружу белым языком кусок какой-то тряпки. Я несколько раз моргнула, и в памяти всплыл момент, как мои собственные руки, не те, что раньше, а те, что наблюдала сейчас, берутся за эту ткань, сворачивают её в жгут и…
Воспоминание резко померкло. Я уставилась на Груню.
— Барышня… — проронила она. — Знала ж я, что убьётесь… Знала ж, что не должно вас пущать…
— Груня, я что, выпала из окна?
Та кивнула и опять разрыдалась.
Так, это уже не смешно. Похоже, я сплю. Ведь сплю же? А как иначе объяснить?..
Колющая боль мгновенно прошибла голову. Я едва удержалась на ногах, на которых теперь мне хотелось стоять вечно, даже если это всего лишь сон.
Мне и раньше снилось что-то подобное — что вновь стою, но затем и сон обрекал меня на неподвижность. Я замирала, не в состоянии сделать шаг, иногда падала и тут же просыпалась. Повреждённый спинной мозг не подавал никаких сигналов в нижние конечности даже с помощью воображения, оставляя меня инвалидом и в грёзах.
Но этот сон значительно отличался. Во всём. Я не только смогла пойти за Груней, когда она всё-таки потащила меня прочь с улицы, но также боль, которую я испытывала, ощущалась слишком настоящей, доподлинной.
Рыдающая девушка провела в дом. Пока мы шли, всё настолько путалось и смешивалось в моём сознании, что я одновременно узнавала пройденный маршрут, но при этом знала наверняка, что вижу эти интерьеры впервые.
Надька мне как-то рассказывала про осознанные сновидения, в которых можно как бы «путешествовать», если вспомнишь, что спишь, осознаешь себя спящим. Тогда появится возможность управлять происходящим — делать то, что хочется, видеть то, что нравится. И то ли я как раз попала в такой осознанный сон, но ещё не научилась им управлять, то ли происходило нечто совсем другое.
— Вот, барышня, выпейте водички, — протянула мне стакан Груня после того, как усадила на стул.
Мы очутились в комнате с открытым окном. Теперь я видела тот же кусок тряпки уже с того края, за который он был привязан. И могла поклясться, что сделала это я. Но зачем мне это понадобилось?..
Снова потрогала свою рану на виске. Она неприятно пульсировала, и вполне возможно как раз стала причиной ужасной мигрени. Даже не видя повреждения, я
