Латте для одержимого раба - Ева Смаил
* * *
Специально подождала еще двадцать минут, чтобы Эклер не заподозрил, что мы жили в одном доме. Затем поднялась вверх на два этажа и постучала в двери.
— Ведьма, ты пришла! — резко схватил меня за плечи и втащил в квартиру, закрывая за собой двери.
— Давай только быстрее, я спешу. Высовывай уже своего монстра, — присела перед ним на корточки.
Осмотрю проблему, быстро вылечу и уже оттуда полечу забирать Сахара домой.
— Вот! — парень его вытащил, заставляя меня удивленно поднять брови.
— Оу. Вот это да, — да он же был весь стерт будто настоящей наждачкой. Ужасно больно, наверное…. Святые Логарифмы, какой же у меня единственный друг больной на голову придурок. Повезло, так повезло, конечно.
В следующую секунду Эклер отлетел в стену и потерял сознание. А из моей тени вылез очень недобро улыбающийся Сахар, вокруг которого было просто огромнейшее количество черных теней.
* * *
Глава 39 Латте. Откровенно
— Дай мне хоть одну причину почему я не должен прикончить его прямо здесь и сейчас, Лю-би-ма-я, — попыталась встать, но Сахар схватил меня за плечи, не давая шелохнуться.
Вокруг него с такой же яростной улыбкой смотрели другие части его большой и широкой души. Он выглядел воплощением Смерти, самим Повелителем Мертвых из адской Бездны. Его утробный жуткий голос проникал в самые глубины моего существа.
Но на этот раз… не только боялась его до чертиков, но еще и безумно завелась. Я знала сколько оглушительного удовольствия могли мне доставить его тени и… предвкушала. Неосознанно облизнулась.
Меня трясло от страха и возбуждения, а мысли путались.
Что он меня там спрашивал? Ах, да!
— Посмотри на его промежность!
Что я сказала? ЧТО вообще сейчас сказала?
Член? Перевела взгляд на его достоинство, которое было напротив моего лица. Ммм… У Сахара он такой большой, толстый, с наростами, которые очень приятно ощущаются внутри…
— Латте, Латте. Я сегодня добрый, поэтому даю тебе еще один шанс. Ты уверена, что ты хотела мне сказать именно это? Я ведь могу и «посмотреть», — поднял меня одним пальцем за подбородок, чтобы могла заметить его хищный оскал.
Его ярость несколько сдвинула мою чашу весов в сторону страха и мозг несколько заработал.
— Это Эклер. Мой друг. Я, я тебе о нем говорила. И, и у него есть любимая, — то, что любимая это статуя, лучше не уточнять. — Он пока с ней занимался любовью, то все стер. Я здесь только для того, чтобы его просто вылечить. Доказательство прямо тут. Посмотри, — указала рукой в сторону Эклера.
— Вот как, — Сахар взял и посмотрел. Недобро улыбнулся и использовал на его самом беззащитном месте черную тень. Эклер же даже будучи без сознания заорал от боли.
Я занервничала. Ну все, вот и прервется поколение идиотов на Эклере. Досовался в странные отверстия.
Но тьма схлынула, и он уже был как новенький. Недоверчиво моргнула.
— И почему же этот друг не пошел к целителю, а позвал девушку ночью к себе домой? — снова обратил на себя мое внимание, повернув подбородок пальцем. Его тени нежно прикусили мою шею, вырывая из меня стон. Голова от ужаса и сексуального напряжения совсем перестала думать о том, что говорит.
— Ему стыдно было, — тени завели мне руки за спину и припустили платье. Обнажили грудь и укусили за вершинки, вырывая из меня стон наслаждения.
— Ха? А ты почему на это согласилась? — почувствовала, как мои щиколотки тоже схватили тени.
— Интересно было… — вырвалось между стонов.
— Ха? — очень зло оскалился. — Кажется, пора серьезно приобщаться к дракарской культуре, лю-би-ма-я, — слегка нажал мне на плечи и я из положения на корточках, встала на колени.
Наклонился и яростно поцеловал. И не просто поцеловал, а укусил за язык, протыкая его клыками, впуская свой яд прямо туда. Болезненно вскрикнула, но спустя секунду боль прошла, так как Сахар зализал ранки, и они исчезли. Но дракар не перестал выпускать из клыков свою жидкость, специально размазывая ее длинным языком по всему моему рту и горлу. Заставляя ее проглатывать.
Почувствовала себя в состоянии перед самым освобождением. Еще бы чуть-чуть, еще бы капельку…
Все тело горело, его афродизиак заполнил весь мой рот и горло. Сексуальная чувствительность повысилась во много раз. Даже когда сама двигала языком внутри, то стонала от сильнейшей стимуляции.
Мне хотелось… очень хотелось ощутить что-то твердое во рту.
Дракар перестал меня целовать, расправил плечи и снял через голову футболку, обнажив свои шикарные мышцы. В животе все сжалось, я не выдержала и потерлась о свои ноги, тихо постанывая.
Сексуальный парень медленно расстегнул свой ремень, затем ширинку и высвободил наружу вставший и внушительный объект. Одной рукой приставил его к моим губам, а другой ласково погладил по щеке.
— Открой рот, — послушалась даже не колеблясь. Даже высунула язык и лизнула его в приглашении. Сахар прочитал какое-то странное заклинание, которое раньше никогда не слышала.
Он такой красивый, такой сексуальный, такой сильный, такой ужасающий, такой властный… я была бы рада доставить такому могущественному и древнему существу удовольствие.
Я текла просто от одного его вида.
— Сегодня ты была очень непослушной, любимая, — вошел в меня. Кажется, тем заклинанием он убрал у меня рвотный рефлекс.
— Я, — толчок. — Просто, — толчок. — До Безумия, — толчок. — Зол, — толчок. — На тебя, — Замер.
Каждый раз, когда входил в меня, я ощущала себя почти также, как при обычном занятии любовью. Все внутри стало таким чувствительным… но никак не могла освободиться.
— Какого людя, ты пришла ночью к чужому мужчине, и встала на колени перед ним, рассматривая его достоинство? А, любимая? — дракар погладил по щеке, — Интересно? Чем ты вообще думала?
Перед глазами был его накачанный пресс и сильные руки с выступающими венами. По телу часто пробегали черные чешуйки, а шипы пульсировали внутри.
— Латте, Латте. Придется хорошенько тебя научить простой истине. До конца твоих дней ты будешь стоять на коленях, рассматривать с интересом и ласкать только МЕНЯ. И любить тебя буду тоже только я один. Все. Твоя песенка спета. Даже не думай засматриваться на других, иначе смотреть будет уже не на кого. Ты меня поняла, любимая?
Согласно моргнула, и слезы скатились с моих щек. Он на это лишь улыбнулся и хищно облизался.
— А теперь, пожалуй, начнем, — и
