Змеиный венец - Екатерина Ивановна Гичко
Наагашейд оказался очень щедрым на ласки. И эта щедрость приводила её в исступление и лишала разумности, оставляя только одно желание: ещё, ещё и ещё… Дариласа выяснила, что она очень жадная на удовольствие. Ей было мало, постоянно хотелось большего. Даже в моменты, когда она дрожала после пережитого удовольствия, когда казалось, что больше ничего не нужно, он всё равно заставлял её опять и опять желать себя. Сумасшествие какое-то!
Он не отпускал её до самого утра, давая лишь короткие передышки, во время которых гладил и целовал её тело. Дариласа даже предположить не могла, что близость с мужчиной – это так потрясающе остро и приятно. Иногда она засыпала у него на груди, но он неизменно будил её, проникая в неё дразняще медленно и шепча прямо на ухо: «Ещё рано спать». Но как только первые лучи солнца проникли в комнату, он с сожалением отстранился и сказал, что нужно отдохнуть. Дариласа уснула почти сразу же, смутно ощущая сквозь сон, что наагашейд притягивает её к своей груди, а к спине прижимается его хвост.
Проспала девушка совсем недолго. Солнце не успело даже оторваться от горизонта. Во сне она повернулась к наагашейду спиной и теперь обнимала его хвост, прижимая к чешуе пылающее жаром лицо. Не так она себе представляла его соблазнение. Лоликал рассказывала об этом немного иначе. Она говорила, что мужчинам нужно время, чтобы возжелать женщину ещё раз после полученного совсем недавно удовольствия. Правда, наги в этом плане немного более активны. Дариласа даже предположить не могла, что они настолько более активны. Она оказалась не готова. Сейчас казалось, что пошевелиться – невыполнимая задача. Неужели всегда так? Внизу живота глухо ёкнуло предвкушение и возбуждение. Дариласа зажмурилась и закусила губы, силясь сдержать стон.
Хвост вяло шевельнулся, и она напряглась. За спиной зашевелился наагашейд, прижался обнажённой грудью, а сонное дыхание зашевелило волосы на её затылке. И он затих. Дариласа осторожно посмотрела через плечо и замерла.
Даже во сне черты лица наагашейда не смягчались, оставаясь такими же хищными и суровыми. Он словно не расслаблялся, даже когда спал. Чёрные брови сведены на переносице, как будто ему снился сон, вызывающий недовольство. Какой у него всё же профиль… Решительный такой… А какой изгиб губ… Девушка заинтересованно подалась вперёд. Губы у него сейчас были яркими, словно обветренными. А какие волосы лохматые… Она еле сдержала хихиканье. Взгляд перешёл на плечи, и щёки девушки вспыхнули. На плечах цвели красные полосы царапин и отпечатки зубов. Неужели это она его так? Ой, неловко-то как…
Дариласа осторожно повернулась к нему лицом, но замерла. Глаза её испуганно округлились: по ногам что-то потекло. Где-то на задворках сознания глухо вякнула кошка и тут же скрылась. Дариласа медленно опустила руку и прикоснулась к себе там. Подняв пальцы к лицу, она с облегчением поняла, что это не кровь. И тут же мучительно покраснела, сообразив, что это. Взгляд сам скользнул с груди наагашейда вниз, по животу и ниже, и тут же стремительно вернулся. Паховые пластины были немного раскрыты.
В Дариласе поднялась смесь волнения, смущения, стыда, неловкости и желания куда-нибудь ненадолго исчезнуть. А лучше всего в купальни. А то она себя такой испачканной и неприличной чувствует. И вставать уже пора. Вон, утро. Вааш, наверное, от беспокойства весь извёлся. А если Роаш вернулся? Дариласа вдруг с ужасом представила, как она будет объясняться с ними. И ведь не скроешь: она сама чувствовала, как неприлично ярко и сильно от неё пахнет наагашейдом. Её новый запах не оставит никаких сомнений в том, как она провела ночь.
Дариласа нерешительно посмотрела на спящего наагашейда. Первой мыслью было разбудить его и сказать, что ей нужно идти. А потом она поняла, что пока не готова смотреть ему в глаза. Пусть спит. А она тихонечко уйдёт и приведёт себя в порядок.
Вывернуться из его объятий оказалось не так уж и сложно: руки и хвост были расслаблены, поэтому только и оставалось как можно аккуратнее выползти из-под них. Но едва она покинула ложе, как наагашейд обеспокоенно завозился. Хвост зашевелился, руки зашарили по покрывалу, а брови нахмурились ещё больше. Дариласа запаниковала, осмотрелась, подобрала с пола какую-то тряпку и сунула ему. Повелитель уткнулся в неё носом и, к удивлению Дариласы, расслабился и затих. Девушка облегчённо вздохнула и осмотрелась в поисках своей одежды. Спину покрыл холодный пот. Дари опять посмотрела на наагашейда. Он продолжал спать, уткнувшись лицом в её ночное платье.
Сдержать глухой стон удалось только усилием воли. В чём она теперь пойдёт обратно? Дариласа попробовала обратиться к зверю, но тот не желал возвращаться в жестокую действительность. Невинная кошка была напугана тем, что произошло этой ночью, и теперь пряталась на задворках сознания, трусливо закрыв голову лапами. Дариласа раздражённо притопнула, решая, что же теперь делать. С сомнением покосилась на дверь в гардеробную наагашейда. Ну, делать всё равно нечего. Да и какая разница, в чём идти по коридорам, если по запаху и так всем ясно, что именно с ней произошло. Девушка, осторожно ступая, направилась к гардеробной.
Внутри она осмотрелась, пытаясь найти то, что не выглядело бы на ней как шатёр. Внимание привлекла одна из корзин на полу. Точнее, тёмно-коричневый шёлк в ней. Знакомая ткань… Дариласа подошла ближе и вытащила сложенную одежду. Лицо её осветилось восторгом. Это было то самое тёмно-коричневое платье, которое купил ей Вааш, когда они гуляли первый раз по городу. Она думала, его уже выбросили.
Дариласа заглянула в корзину, надеясь увидеть ещё что-нибудь интересное, и её брови изумлённо поползли вверх. На дне лежали две косы. Она их сперва за змей приняла. В одной, более короткой, Дариласа узнала свою собственную. Её кончик так и был завязан зелёной лентой с бубенцами, как и в тот день, когда она её отрезала. Вторая коса оказалась длиннее, толще и чёрного цвета. Кому она принадлежала, девушка даже не задумывалась. Губы её изогнулись в улыбке, и она опасливо посмотрела на выход в спальню. Там было тихо.
Дариласа осторожно вытащила обе косы, с одной сняла бубенчики и уселась на полу, решив воплотить в жизнь мелькнувшую в голове идею…
Примерно через пятнадцать минут Дари, одетая в тёмно-коричневое скромное платье, покинула покои повелителя. Личная охрана наагашейда удивлённо посмотрела на неё, не ожидая, что она так рано покинет повелителя и что вообще выйдет без него. А Дариласа, гордо вскинув подбородок, с достоинством прошла мимо, полыхая красными щеками. Увидев Миссэ, Доаша и
