Судьба магии - Бет Рэвис
– Есть какие-нибудь изменения? – спрашивает Бригитта.
Стражница – насколько помню, ее зовут Лина, – качает головой.
– Хотя да, в городе прошла ярмарка, – говорит она. – Некоторые торговцы приезжали с севера, но после все уехали.
Бригитта хмурится:
– Что ты от меня скрываешь?
– Ничего, – быстро отвечает Лина. – Просто…
– Да? – Голос Бригитты напрягается от нетерпения.
– Люди были… на взводе. Подозреваю, что горожане в Баден-Бадене заметили наши патрули. Они выглядят…
– Подозрительными? – завершает Корнелия.
Лина кивает, но я вижу, что это не то слово, которое она подыскивала.
– Жрецы собрались в зале Совета, чтобы усилить защитные заклинания за пределами леса. Мы нашли союзников в Баден-Бадене и хотим защитить город.
– А что насчет реки? – интересуется Фрици.
Лина удивленно моргает, глядя на нее:
– Реки?
– На ней не было ничего… странного? Наводнения?
Рейн находится достаточно далеко от Баден-Бадена, так что не сможет затопить его так же легко, как Мозель затопил Трир, но тут есть ручьи и небольшие реки, которые змеятся по долине и могут нанести не меньший ущерб.
Лина пожимает плечами:
– Несколько дней уровень воды был чуть выше обычного…
Тело Фрици напрягается, челюсти сжимаются.
– …но до этого шел дождь. Ничего необычного.
Фрици сдержанно кивает, но когда мы оставляем Лину и направляемся в Лес, она начинает расслабляться.
Я знаю, о чем Фрици думает. У Дитера есть камень воды. Он использовал его, чтобы затопить акведуки в Трире. Камень воздуха, который Фрици отдала Корнелии на хранение, позволил ей вырвать меня из земли и подбросить мое тело в воздух, даже когда у нее не осталось магических сил. Эти камни дают ведьме гораздо больше сил, чем дикая магия. Если Дитер собирается атаковать, он может попытаться использовать против нас реку. Он может затопить Баден-Баден. А по всему Лесу бегут ручьи и есть озера. Дитеру все равно, кто встанет у него на пути и кому он причинит боль.
Я вспоминаю реки, которые мы пересекали, чтобы добраться сюда. Я не знаком с близлежащими городами и не знаю, была ли вода выше, чем обычно, но не могу и припомнить, чтобы кто-нибудь из местных жителей обращал на это внимание. Я качаю головой, отгоняя мысли. Нет никаких оснований полагать, что Дитер использовал камень на пути нашего путешествия или же здесь. «Но если и так, он достаточно умен, чтобы замести следы…»
Бригитта останавливает нас, когда мы подъезжаем к магическому барьеру вокруг Источника, к раскачивающимся на ветру деревьям Черного Леса. Бригитта дает знак Корнелии.
– Если не возражаешь, – говорит она, когда жрица подводит свою лошадь ближе.
Корнелия достает из-за пояса мешочек, поднимает руки и шепчет слова, которых я не слышу. Когда она заканчивает, то смотрит на Бригитту, а затем мимо нее, на Фрици.
– Здесь безопасно, – произносит она. – Никто не разрушил магию, которая защищает Источник. Ни один враг не пересекал наших границ, как и говорили Хильда с Лизель.
Фрици смотрит на ручей неподалеку. Среди деревьев вьются десятки ручьев и речушек, стоят озера с ледяной водой, скрытые за мшистыми берегами. Ни Дитер, ни хэксэн-егери не выдают своего присутствия, пока мы молча продвигаемся в глубь Черного Леса.
Я и не подозревал, что Фрици снова напряглась, но теперь замечаю, как ее плечи опускаются ниже, спина расслабляется.
Когда мы проходим через последние защитные чары и возвращаемся в Источник, я тоже это чувствую.
Облегчение.
Мне хотелось умолять Фрици бежать отсюда – куда угодно. Сбежать в замерзшую Сибирь, или сесть на корабль, идущий в Новый Свет, или отправиться на юг, в Священный город. Но я знаю, что Дитер всегда будет преследовать Фрици, охотиться на нее и что нигде в мире не безопаснее, чем в сердце Черного Леса, среди ковена ведьм, которые оберегают магию.
Когда мы подъезжаем к деревне, стражники приходят за нашими лошадьми и уводят их, пообещав ведра прохладной воды и свежего овса. Из дома выбегает Хильда, быстро обнимает меня, а затем бросается к Бригитте.
– Лизель в школе, – успокаивает Хильда Фрици, заметив ее встревоженный взгляд. – Хочешь, я схожу за ней?
Я знаю, что Фрици мечтает как можно скорее встретиться с кузиной, но она качает головой:
– Сначала мы должны разобраться с камнем.
Корнелия подходит ближе.
– Пойдемте со мной. Совет может…
Фрици снова напрягается.
– Я уже говорила. Я не хочу знать, где хранятся камни, – говорит она Корнелии. – Я доверяю тебе, Совету, стражникам. Но не могу быть уверена, что мой разум закрыт от…
– Знаю, – мягко отвечает Корнелия. – Я унесу камень в Совет, и мы спрячем его. Но уверена, что Рохус и Филомена сначала хотели бы поблагодарить вас. А потом мы бы забрали камень и спрятали его от тебя…
И от Дитера, смотрящего глазами Фрици.
Мы направляемся к деревьям, Алоис следует за нами – не по приказу Бригитты, полагаю, а чтобы быть ближе к Корнелии. Мы пересекаем деревянные мосты, соединяющие дома среди деревьев, и я намеренно отстаю от остальных.
– Итак, когда ты собираешься связывать себя узами чар со жрицей? – спрашиваю я, подталкивая Алоиса локтем в бок.
– Заткнись, – ворчит он, быстро глянув вперед, но Корнелия и Фрици увлечены разговором и не слышат нас.
– Я и не догадывался, что ты так очарован, – говорю я, повышая голос. – Интересно, какую татуировку она тебе сделает…
– Заткни. Свой. Рот. – Несмотря на эти слова, на его лице расплывается влюбленная улыбка.
– Может, баночку меда, раз уж ты такой сладкий, – я легонько бью его по руке. – Прямо здесь. Или, возможно, руну, обозначающую пирог? Она могла бы стать твоей Schnucki[25], твоим маленьким сладким пирожком.
Алоис толкает меня, я спотыкаюсь и едва успеваю ухватиться за перила, чтобы не полететь вниз сквозь ветки.
– Извини, Schnucki, – смущенно говорит он, и я не могу удержаться от смеха, замечая, как его рыжие волосы сливаются с покрасневшей шеей.
Алоис бросается вперед, когда убеждается, что со мной все в порядке, и обгоняет Фрици и Корнелию, чтобы первым добраться до дверей зала Совета. Я демонстративно раскидываю руки, кланяясь за спиной девушек, как напыщенный хозяин замка, и Алоис закатывает глаза, глядя на меня, когда открывает двери. Он следит, чтобы Корнелия и Фрици вошли первыми, а затем притворяется, что собирается закрыть дверь у меня перед носом.
Внутри холодно, камин не зажжен, и свет едва проникает сквозь задернутые шторы.
– Что это за запах? – спрашивает Корнелия.
Пахнет чем-то резким и металлическим.
Алоис поджигает трут, от которого
