Мой невыносимый сводный дракон - Александра Каспари
– Только ты поосторожнее там, ладно? – шепнула я. – Буду безумно за тебя переживать.
– Я бы предложил тебе лететь со мной, но…
– Я подумаю над вашим заманчивым предложением, господин мэр.
– Простите за беспокойство, леди Уэстмит, – послышался знакомый голос, – позвольте пару снимков для журнала «Благородство и стиль».
Я оглянулась. Ну конечно, это Лея Торнтон – главный редактор модного журнала, который читают во всём Королевстве. С её подачи лет пятнадцать назад меня окрестили иконой стиля – меня, которая долгое время прятала свои шрамы под монашескими платьями и накидками! Я давно этим не страдаю, но и не выпячиваю свои особенности. Если небольшая часть шрама виднеется в вырезе платья, я не делаю из этого трагедию. И да, я не считаю шрамы своим недостатком. Они – моя особенность, моя история, они – неотъемлемая часть меня так же, как отметины на теле Эла – важная часть нашей общей истории.
Я охотно позирую с детьми и мужем, пока Лея делает фото и нахваливает мою шляпку, туфли и платье. Обменявшись комплиментами и пожеланиями всего самого наилучшего, расстаёмся на позитивной ноте, когда арбитры возвещают о том, что Мэддокс и Киара прошли четвёртый круг.
И тут произошло то, чего всё это время я подспудно ждала. Наше «бешеное трио» сцепилось с братьями Доэрти.
– Уэстмиты, чему я вас учил? – тут же отреагировал Эл. – Свою силу нужно доказывать как?
Драка, так толком и не начавшись, постепенно утихла. Мальчишки продолжали пыхтеть и глядеть друг на друга исподлобья.
– В честном поединке? – предположил Тирнан.
– Поступками, – выдвинул свою версию Киллиан.
– Какими? – продолжал «допрос» Эл.
– Хорошими, добрыми, честными, справедливыми, – наперебой отвечали ребята.
– Правильно, – похвалил Эл. – Сейчас соревнуются Киара и Мэддокс, а вы их поддерживаете. Вы никак на их результат не повлияете, если устроите мордобой.
– Понял, – неохотно согласился Конан.
А Киллиан протянул Маллоуну руку со словами:
– Мир?
– Мир, – согласился тот.
Мы с Рут понимающе переглянулись. «Как же я была права, когда окрестила вас идеальной парой», – читалось в её взгляде. «Не устаю благодарить высшие силы за свою семью и своих друзей», – транслировала я.
– Номер двадцать два – пятый круг! – усиленный аппаратурой, прозвенел голос арбитра. – Время – двенадцать минут тридцать две секунды! Номер восемнадцать, двенадцать минут тридцать девять секунд!
– Остался последний круг, – объяснил Эл маленькой Келли.
– Киара! Киара! Поднажми! – кричали сыновья.
К ним, отложив на пару минут свои строгие принципы, присоединилась и Кристалл.
– Мэддокс – чемпион! Победит только он! – изо всех сил старались Миллан и Маллоун.
Две хорошенькие дочери Эймара держали собственноручно нарисованный плакат с изображением золотисто-чёрного дракона и кривоватой надписью: «Киара Уэстмит – лучший пример для подражания!»
Я с замиранием сердца вглядывалась в ту точку на горизонте, где должны показаться наши победители, опередившие всех остальных участников на целый круг, а то и на два. Наверное, это карма всех родителей в мире – воспринимать поражения и неудачи своих детей острее, чем свои собственные. При том каждая их победа и каждое достижение становятся весомее и важнее чуть ли не всех собственных достижений, вместе взятых. Даже «корочку» об успешной защите магистерской диссертации я не восприняла так радостно, как тот факт, что Киара научилась ходить самостоятельно. А Эллиот радовался новости о моей беременности Кейданом больше, чем назначением на должность главы Линхольда.
Каюсь, зная гордую натуру старшей дочери, я уже мысленно придумала утешительную речь, мол, проиграть достойному сопернику не стыдно и что второе место такое же почетное, как и первое, но в те минуты, когда участники находились вне поля нашего зрения, что-то произошло. Что-то, заставившее Мэддокса сбавить скорость и лететь с Киарой наравне. И это «что-то» так напомнило мне поединок Эйдана и Виви!..
– Номер двадцать два! Номер восемнадцать! Шестой круг! Победа! Время – четырнадцать минут пятьдесят одна секунда, и это – абсолютный рекорд Малых линхольдских гонок за всё время их существования! – торжественно объявил арбитр.
Последняя часть фразы утонула в зрительских овациях. И громче всех, по-моему, кричали вовсе не дети и не счастливый дядюшка Эйб, а дедушка Рональд и бабушка Элен. Глядя на них, я даже готова поверить, будто победами внуков пожилые люди гордятся больше, чем некогда гордились победами родных детей. Поживём – увидим. А пока от радости за старшую дочь в груди настоящие фейерверки взрывались, на глаза наворачивались слёзы радости, а руки обнимали того, кто подарил мне счастье быть матерью таких замечательных детей. Знаю, что и Эл чувствует то же самое.
– Спасибо тебе, моя леди Уэстмит, – шепчет на ухо он, – люблю тебя безмерно.
– Взаимно, мой дорогой лорд Уэстмит.
Примечания
1
примерно 6 км; на этой высоте находится верх грозового облака
Вернуться
