Жена двух генералов драконов - Кристина Юрьевна Юраш

И в этот момент я почувствовала что-то новое.

Не ненависть.

Не гнев.

Щемящую боль.

Как будто сквозь маску его сарказма я впервые увидела человека, который тоже потерял. Который тоже не может забыть. Который молчит, потому что никто не спрашивает его. Я чуть смягчилась. Только на миг. Но он это почувствовал.

— Вы должны были его спасти, — произнесла я, и мой голос сорвался на дрожащий шёпот. Слёзы подступили к глазам, но я не позволила им пролиться. — Вы были там. Вы были с ним. Вы должны были его защитить. Вы старше. Вы должны были беречь его.

Его молчание казалось бесконечным.

Агостон не поднимал глаз, не смотрел на меня. Вместо этого он медленно закрыл крышку рояля, словно она была гробом. Этот жест был наполнен глубоким смыслом и необъяснимой печалью. Я видела, как его пальцы коснулись инструмента с нежностью, будто он прощался с ним.

Затем он взял с кресла чёрный бархат, тот самый, что Харгривз аккуратно расправлял каждый вечер, и накрыл им рояль. Это было сделано с такой осторожностью и уважением, что я почувствовала, как моё сердце сжалось. Он делал это так, словно закрывал гроб, и я не могла не задуматься о том, что он чувствует.

Наконец, Агостон поднял глаза. Его взгляд был холодным и отстранённым, но в нём читалась боль, которую он не мог скрыть.

— Вы, наверное, неправильно задаёте вопрос, мадам, — его голос был низким и хриплым, как будто он давно не говорил. — Не «почему я его не спас». А «почему я выжил, а он — нет» . Вы ставите мне в претензию то, что я ещё живой. Что я стою перед вами. Что дышу. Что слышу. Что помню. А он — нет. Поверьте, я спрашиваю у судьбы: почему выжил я? И каждый день — я пытаюсь найти ответ на этот вопрос.

Я вспомнила урну с прахом, которую привезли в поместье.

— Когда драконы умирают, они принимают свой истинный облик. Я не знаю, как вам принести огромного дракона, чтобы вы могли его похоронить. Поэтому поступил так, как поступают в нашей семье. Просто сжигают его дотла.

Я стояла, дрожа.

Слёзы катились по щекам.

Не от жалости к нему. Не от ненависти.

От боли, которая больше не помещалась в сердце.

Агостон повернулся и направился к двери.

Уже на пороге он почему-то остановился.

— Если не хотите, чтобы я играл, — сказал он, не оборачиваясь, — я не буду. Это ваш дом. Ваша боль. Ваша память. Я — только гость. И, возможно, единственный, кто знает, что случилось в ту ночь на самом деле.

Он вышел, оставив меня одну в комнате, наполненной тенями.

Три свечи, стоявшие на столе, едва освещали пространство, создавая причудливые узоры на стенах. Рояль, когда-то звучавший здесь, теперь молчал, его клавиши были закрыты, как будто он тоже умер вместе с ним.

Мелодия, что когда-то наполняла этот дом, теперь звучала не здесь, а в моей голове.

Она была тихой, но настойчивой, как эхо далёкого прошлого. Я слушала её, и слёзы продолжали течь, но теперь это были слёзы не только боли, но и принятия. Я знала, что он ушёл, но его дух останется со мной навсегда.

Глава 9

Дракон

Я достал красивую тетрадку и вывел. Я привык вести полные журналы боевых действий, записывая всё, что произошло за день. Мне всегда казалось, что я могу упустить какую-то важную деталь, какую-то важную информацию. И это обернётся поражением.

Война закончилась. Привычка осталась.

Усмехнувшись, я написал число и задумался.

'Первый день брака. Я ещё жив.

Сегодня она сказала: «Я никогда не буду вашей женой».

Я не ответил. Я просто кивнул.

Как будто это — не приговор, а подтверждение моих собственных мыслей.

Я знал: это правда. Она не моя. Никогда мне не принадлежала. Она принадлежала моего двоюродному брату. Обычно я упускал «двоюродный», словно это отдаляло нас. Просто брат. Брат.

Но я помню момент, когда впервые осознал: я не могу жить без неё. Она — как воздух.

Как свет. Как сердце, которое бьётся не в моей груди, а в чужой.

И если бы на моём месте был кто-то другой — не человек чести, не генерал, не брат, — я бы отобрал её силой. Я был готов купить её ценой собственной души. Я бы обманул. Я бы выманил. Я бы сделал всё невозможное, чтобы эта женщина принадлежала мне. И ничто не могло бы меня остановить.

Но эта женщина принадлежала моему брату.

Поэтому я молчал. Мне оставалось только сожалеть о том, что тогда, на балу, я не подошёл к ней первым. Быть может, тогда бы всё сложилось иначе.

Это было перед битвой у Хребта. Там, где драконья кровь больше не спасала.

Разведчики принесли весть: *«Они нашли оружие против драконов. Оно не ранит. Оно убивает. Уничтожает. Какой-то чародей. Молодой. Его называют Проклятый. Он способен убивать прикосновением всё живое!»*.

Это изменило всё.

Впервые за десять лет я ощутил, как тревога, холодная и липкая, заползает в моё сердце. Она не была похожа на те ощущения, которые я испытывал раньше — это была тревога за другого человека. За неё.

«Если я умру…» — эта мысль, как змея, ползла по моему сознанию, вызывая дрожь в теле. Я знал, что это глупо. Я был молод, силён и здоров. Но страх всё равно не отпускал меня. *«Кто позаботится о ней?»*

Мы с братом сидели на берегу реки, наблюдая за тем, как вода тихо плещется о камни. Мы привыкли разделять невзгоды армии. И за это нас уважали.

Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая небо в нежные оттенки оранжевого и розового. Но я не замечал этой красоты. Всё моё внимание было сосредоточено на одной мысли, которая не давала мне покоя.

«А что, если мы оба погибнем?»

Я посмотрел на брата. В его глазах отражались языки пламени, придавая им загадочное сияние.

— Анталь, — сказал я, глядя ему в глаза. Мой голос звучал твёрдо, но внутри меня бушевала буря эмоций. — Я должен сказать тебе нечто важное. Я не хочу умирать, как и ты. Но больше всего я не хочу умирать, зная, что так и не сказал тебе правду.

Брат поднял брови,