Офень флая федьма - Елена Амеличева

— Милая ты моя…

— Рада за вас несказанно, — вмешалась мадам, у которой изначально Тимьян спер изумрудный фейский шелк. — Но кто мне убыток-то покроет, любезные? Все равно, кто упер, главное, кто возмещать будет. Там ведь рулон был едва початый, денежки немалые. Кто заплатит за него?

— А это надо вот у этого козла спросить, — Эзра оттолкнул моего вороватого муженька.

— Не козел я больше! — огрызнулся он, потирая красное запястье.

— Вот тут поспорила бы! — не удержалась я от ехидного замечания.

— А ты рот-то свой поганый закрой! — заголосила Маргарита, моя пока еще свекровь. — Это ты, стервь, спортила моего сынка! До встречи с тобой такой хороший был мальчик! Мамочку любил, помогал ей, работал с утра до ночи, не пил — почти. Идеальный был сыночек!

Мы все замерли с приоткрытыми ртами. Даже Тимьян и тот удивился такой «рекомендации» из уст материнских.

— Идеальнее прям не бывает! — раздалось из-за его спины и через секунду в воздух взметнулась лопата.

Бууумс! Гулкое эхо наполнило лужайку, когда лопата вдарила по дурному котелку моего супружника. Глазки того сошлись в кучку, к переносице, словно сплетничать побежали друг с дружкой. Тело медленно сложилось по частям: подогнулись колени, вихляво ушла взад попа, словно искала, куда сесть, а потом и все остальное просто рухнуло на лужайку.

Вот тогда и виден стал сосед Афанасий с воспитательной лопатой в руках.

— Это тебе за дочку мою опозоренную! — он сплюнул на бездыханного Тима. — Испортил девке жизнь, мракобес! И за других, кому теперь вечно в девках куковать по твоей милости!

— Ууууубиииилиииииии! — сиреной включилась Карла и бросилась к брату. — Вы нам за это заплатите! — упав рядом с ним на колени, рявкнула на Афанасия — явно уже в уме подсчитывая, сколько можно будет содрать с моего бедного соседа.

— Никто вам ничего платить больше не будет, — возразила я, присев рядом и приложив пальцы к сонной артерии мерзавца. — Наоборот, вам придется искать деньги на содержание двух бастардов, что вскорости родят любовницы Тимьяна. А может, детей и больше будет, неизвестно пока что.

Пригляделась к нему, одновременно чувствуя, как раскалилась отмычка Сильвера в моем кармане. Перед глазами замелькали картинки. Вон оно что, этот маленький, неприметный на вид ключик, оказывается, еще и такое вскрыть может!

— Вот ты скотина! — пнула открывшего глаза мужа. — Шелк тот спер, чтобы на Катю все повесить и на суде по разводу ее как воришку выставить, чтобы Эзра тебе побольше денег за отказ от родительских прав выплатил! Ну никаких же границ для тебя не существует, наглая ты жадная рожа!

Глава 65

Звездюля

Увидев многообещающие звездюля в моем взгляде, Тимьян мигом выздоровел, вскочил на ноги и попятился к мамочке с сестренкой. Надеялся, видимо, как всегда, улизнуть от возмездия и пересидеть за чужими спинами. Зачем самому подставляться, пусть другие за тебя огребают — чем не тактика и стратегия в одном стакане?

Но эти отродья, свекровище и золовка-змеевка, сами прыснули в разные стороны, когда увидели, что я перехватила у соседа Афанасия воспитательную лопату. В этой семейке всегда так: как пенделями волшебными запахло, каждый тут же сам за себя!

— М-милая, дав-ваай погов-ворим, — оборотень выставил вперед трясущиеся руки.

Почувствовал себя, видимо, грядкой, которой сейчас несладко придется от близкого знакомства с лопатой.

— Не о чем нам разговаривать, кусок ты удобрения вонючего! — я размахнулась.

Вот все могу простить, сердце у меня большое, доброе и глупое. Столько лет глаза старательно закрывала на все выкрутасы супружника. Наивная ж метелка, отходчивая. Но ежели кто зло моим деткам удумал — закопаю!!!

Новый «бууумс!» полетел по саду. Зубы гада сыпанули в одну сторону, муженек скошенным сорняком рухнул в другую. Маргарита и Клара взвыли, как коты, которым дверью шарики для мяуканья прищемили.

— Офень флая федьма! — потрясенно выдохнул волк, пытаясь уползти — пузом кверху, как перевернутый таракан.

— Родную дочь в тюрьму надумать засадить! — продолжала бушевать я. — Это же надо до такого додуматься, волчара позорный! И собственных деток не жаль, лишь бы побольше денег стрясти! Закопаю ведь!

— Шмилуйшя! — взмолился беззубый супружник. — Фсе подпифу, клянуфь!

— Отличная мысль, — Эзра усмехнулся и, достав из внутреннего кармана пиджака бумаги и ручку, сообразительный мужчина, сунул моему благоНЕверному под нос.

Тот быстренько накарябал кривую подпись, отдал демону заляпанные кровью документы и не удержался, прошипел:

— Забирай этот пустоцвет! Теперь она твоя головная боль, рогатый!

Ярость полыхнула в моей душе обжигающим ядовитым шаром, мигом выпустившим ядовитые шипы.

— Ах ты ж скотина этакая неблагодарная, свинья бессовестная! — выпалила я.

С рук сам собой сорвался громко шипящий магический шар.

Ударив в Тимьяна, он наполнил все вокруг сиянием, от которого всем пришлось прищуриться.

— Хрюююююююю! — раздалось, когда крохотные светящиеся пылинки начали истончаться. — Хрюююю-хрюююю!

Я проморгалась и уставилась на огромного хряка, который с возмущением взирал на меня, хлопая огромными ушами. Взгляд, наполненный знакомой желтизной, протаял ужасом — когда глаза свинские сфокусировались на его собственном сопливом пятачке.

— Определенно хочу знать то заклинание, что ты используешь, Марьяна, — пробормотала Дамира, подойдя ближе и заинтересованно разглядывая Тимьяна в новом обличии. — Такое действенное и, главное, стойкое! Каждой ведьме бы такое пригодилось!

— Надеюсь, никогда не рассержу тебя до такой степени, — пробормотал Эзра, обвивая мою талию.

— Да уж, лучше не надо, не рискуй так, — усмехнулась, глядя на причитающих Клару и Маргариту.

— Хорошо, что он все бумаги подписал, — протянул демон, довольно улыбаясь.

— Да уж, а не то пришлось бы тащить это сало в суд и предъявлять как доказательство того, что мой супруг — свинья, — подавилась смешком.

— А вы не теряйтесь, дамочки, — Эзра обратился к моей свекровище и ее доченьке. — Столько свинины, можно год есть. А если продать, так и вовсе озолотитесь. Не теряйтесь, хватайте своего кабана!

Дамочки переглянулись, потом посмотрели на Тимьяна. По их алчно заблестевшим глазам он явно понял, что горячо любимые родственницы не прочь пустить его на шкварки да отбивные.

— Уииии! — взвизгнул и, подпрыгнув, помчался прочь, тряся жирными боками и смешным хвостиком, свитым в кружочки.

— Лови! — мамочка бросилась вдогонку.

— Справа