Академия №13. Без шанса на развод - Ева Геннадьевна Никольская

Еваника дёрнулась к нему, как собачка, но тут же заартачилась и попятилась назад, превозмогая появившуюся с запозданием боль — всё, как она и предсказывала.

— Хватит! — Шагнув вперёд, Даррэн закрыл собой драконицу.

— Пошёл прочь, мальчишка! — прошипел её дед, щуря такие же тёмные, как у внучки глаза, ставшие, как и у неё, сейчас огненно-рыжими. — Это тебя не касается.

Взорвавшаяся ритуальная чаша разлетелась множеством осколков по залу и только чудом никого не покалечила. Хотя нет… не чудом. Нас прикрыл магическим щитом Макс плюс сработали многочисленные охранки, а лесного князя спасла чешуя, проступившая на незащищённых участках кожи.

— Ты-ы-ы… Что ты натворил, щенок⁈ — раненым зверем взвыл… зверь. Потому что на человека это чешуйчатое чудовище походило мало.

Значит, чашу Дар уничтожил, да? А заодно и сорвал ритуал.

Гениально и просто!

Почему мы сразу до этого не додумались?

— Ника, ты в порядке? — спросил княжич, игнорируя вопли гостя, с которым Йорр-Гарды, вообще-то, мечтали породниться, а не окончательно рассориться.

И что теперь будет — история умалчивает.

— Похоже, что я в порядке? — наехала на своего спасителя драконица вместо ожидаемой благодарности. — Я хочу умыться, переодеться — и домой! В тринадцатую академию магии. К тирсам в топку это ваше драконье царство!

Глава 23

Предчувствия меня не обманули. Не сорви Даррэн ритуал, Еваника действительно стала бы пленницей магической связи, и её дед смог бы не просто находить внучку где угодно, но и призывать к себе по мере надобности. Одним словом, контролировать.

Из плюсов: у драконицы появилась бы возможность использовать силу лесного князя, как Макс использует иногда мою. Так что сходство с двуединством мне не зря померещилось.

Однако были и важные различия. Во-первых, зов крови работал только у двуликих. В основном у драконов. Во-вторых, призываемый должен был быть младше двадцати пяти лет.

Понятия не имею почему: возможно, после второго совершеннолетия ящеры становятся сильнее и могут противостоять навязанной кровной связи.

Ну и, в-третьих, для ритуала требуется что-то от испытуемого: волосы, кусочек ногтя, чешуйка… короче, что-то с его тела. Одежда или обувь, которые он носил, не подходят.

То есть жила бы Еваника и дальше, не зная о своей высокородной семье (как и семья о ней), не напросись она вместе с нами в эту тирсову поездку. Такое вот странное чувство юмора у судьбы.

Драконица, получается, сама пришла в лапы своего деда, а он признал в ней родную кровь… говорит, что по глазам. У жены его такие и у любимого сына были.

Любимого, единственного и… погибшего около пяти лет назад, чему Ева откровенно обрадовалась, вызвав глухую ярость деда.

Старик обожал сына… Хотя назвать стариком этого немолодого, но по-прежнему очень привлекательного мужчину, которому я бы на вид больше сорока не дала, язык не поворачивался. Впрочем, речь сейчас не про него, а про Ивара Лэрр-Андэрли.

Он был избалованным, своенравным и очень высокомерным ящером, который с детства получал всё, что пожелает. Неудивительно, что, встретив симпатичную селянку, сын лесного князя решил, что она просто ломается, а не всерьёз отказывает ему — образчику мужской красоты, который снизошёл до какой-то деревенской девки.

Урод — он и есть урод! В данном случае чешуйчатый.

И всё же кое-что хорошее в своей никчёмной жизни этот княжич сделал — зачал совершенно замечательную девушку — нашу подругу драконицу.

Ну и всё, пожалуй.

Нет, Ивар, конечно, прославился чем-то в своём драконьем мире: например, выиграл несколько межклановых состязаний и покорил сердца некоторых прекрасных дам, которых просто так в койку не затащить — они же высокородные, за них и наказать могут.

Бывший жених одной такой дамы, кстати, его в итоге и прикончил.

Биологический отец Еваники любил пьянствовать и махать кулаками, это и сыграло с ним злую шутку во время очередного важного состязания.

Подробностей нам, конечно же, никто рассказывать не стал. Вроде бы это была какая-то игра. На неё слетелись представители правящих семей из всех драконьих княжеств.

У Ивара, по мнению его отца, были все шансы получить главный приз, но как-то вечером княжич слишком много выпил с друзьями, отмечая свой выход в финал, а потом ещё и в кабак попёрся за добавкой, где и погиб от удара зачарованного клинка.

Преступника быстро вычислили и жестоко наказали — лесной князь лично вызвал его на смертельный поединок и разодрал на куски на глазах у ликующей толпы, но Ардэну Лэрр-Андэрли, похоже, это не помогло. Он продолжал тосковать о сыне, и даже наличие живой дочери его не спасало.

Ясно теперь, почему он так обрадовался, узнав о внучке. Она же — плоть и кровь его обожаемого сыночка! Повелитель лесных драконов видел в Еванике черты погибшего Ивара. И привязать её зовом крови к себе он хотел исключительно из страха потерять.

Понять его, конечно, можно, но… подруга мне дороже.

Станет она сближаться с этими родственниками или нет, решать только ей. Возможно, позже и наладит отношения, как знать. Ведь, по сути, это именно то, о чём она всегда мечтала. Большая драконья семья, частью которой у неё есть шанс стать по праву крови, а не из-за брачного контракта.

Хотя нет… брачный контракт, боюсь, на неё тоже навесят. Князья, похоже, по-другому не могут. Дети для них — инструмент решения проблем и средство для достижения целей.

Взять тех же Олафа с Ардэном. Женитьба их отпрысков должна была не просто помирить, но и накрепко связать два могущественных драконьих племени, усилив их ещё больше.

Между прочим, именно с той злополучной охоты отношения водяных ящеров с лесными начали портиться. Дед Евы обиделся, что Олаф Йорр-Гаррд, который с детства дружил с его сыном, мало того, что не отменил из-за трагедии прокля́тое состязание, так ещё главный приз взял, буквально вырвав победу из зубов соперника: предводителя пустынных драконов — третьего по силе клана двуипостасных ящеров.

На их княжне через несколько лет женят Даррэна… очевидно, чтобы усилить трио драконьих кланов по максимуму.

Кстати, о Даррэне…

За сорванный ритуал парню, подозреваю, влетит и сильно. Но, к чести старшего Йорр-Гарда, замечу — прилюдно устраивать скандал он не стал. Только окатил сына тяжёлым взглядом, и после того, как дал нам кое-какие разъяснения, пригласил его и Ардэна Лэрр-Андэрли в свой кабинет.

Нам же хозяин замка любезно открыл портал в жилое