Северный ветер - Александрия Уорвик
– Говори что хочешь, – отбриваю я, – но я никогда не отвернусь от того, кто нуждается в помощи. Даже от тебя.
Последнее выскальзывает нечаянно.
Король стужи открывает рот. Затем, будто мои слова наконец доходят, закрывает его. Имела ли я в виду то, что сказала? Ни капли. Честно говоря, сама в полнейшем замешательстве, как это я такое выдала.
Воцаряется неловкая тишина.
И тут я осознаю, что именно король сказал за мгновение до.
– Погоди, то есть он прорвался сквозь Темь? Я думала, в Мертвые земли могут попасть только мертвые.
Король потирает рукой в перчатке подбородок, размазывая грязь еще больше.
– Верно, если бы Темь была цела.
– Что?
Он ведет меня обратно в лазарет. Альба куда-то слиняла, что, наверное, хорошо. Король размашистым шагом подходит к раненому, оттягивает его веко, и я ахаю. Глаз – зрачок, радужка, склера – полностью черный.
– Но…
– Видишь?
Король указывает на то, что я приняла за обморожение, но теперь, вблизи, я замечаю, что чернота находится… под кожей. И она не неподвижна. Пятна кажутся живыми, они подергиваются и скручиваются уродливыми пятнами.
От неправильности всего этого сжимается нутро.
– Он будто превращается в темняка.
– Именно это и происходит.
Не могу отвести взгляд от теней. Неправильно. Неправильно, неправильно, неправильно.
– Я думала, это обморожение. Я не знала, кто он.
На шее расцветает черное пятно, затем тускнеет.
– Что ты с ним сделаешь?
– Он должен быть убит. Скажу Альбе дать ему белладонну. Яд, но он не причинит боли.
Куда больше великодушия, чем я ожидала от короля.
– Есть новости о темняке? – спрашиваю я.
С тех пор, как я гонялась за ним по хитросплетению коридоров этого места, прошло три дня. Следующим же утром Орла пришла и сообщила, что тварь не нашли, если та вообще была, но расследование продолжат.
– Нет, – отвечает король. – Никаких.
Он сжимает пальцами переносицу, зажмурившись.
– Кто-нибудь уже проникал раньше?
– Защиты здесь – сильнейшие из всех, что в моей власти. Ничто не проникнет без моего ведома. Ничто.
И все же кое-что проникло.
Мой взгляд вдруг падает на ужасную рану на левом предплечье короля, где разорвана туника. Он, кажется, даже не замечает, сколько у него хлещет крови.
– Ты ранен.
– Жить буду.
Точно. И все же я ловлю себя на фразе:
– Еще воспалится. Давай промою.
Не знаю, откуда берутся эти слова. Как по мне, пусть гноится. Умереть не умрет, но помучается. Боль же он чувствует. И все же он пришел и спас меня от смертельной опасности, от рук его подданных, и я не могу это забыть.
– Я быстро справлюсь.
Он переминается с ноги на ногу. Я на ровном месте взяла и смутила Короля стужи.
– Ты не снищешь благосклонности, жена.
Да сдалась она мне от него.
Пройдя мимо, бросаю через плечо:
– Сюда.
Подобно тому, как я знаю, что солнце всходит на востоке, я знаю, что король за мной последует. Пусть отрицает сколько влезет, но я ему интересна. И какой-то крошечной, извращенной части меня интересен и он.
Указываю на свободную койку.
– Сядь.
Он садится.
Вода в горшке все еще горячая, и я переливаю немного в миску, беру чистую ткань и пододвигаю стул.
Король застывает, когда я притягиваю его руку к себе, чтобы рассмотреть рану, но не пытается ее отдернуть. Он держится так напряженно, что напоминает свернувшегося кольцами, готового напасть аспида.
– Что случилось?
Кожа под кончиками моих пальцев теплая, сухая.
Король наблюдает, как я закатываю ему рукав. Запястье под ним сильное, крепкое. Предплечье покрывают жесткие черные волоски.
– Людям удалось прорваться сквозь Темь. Завеса слабеет. Ей нужна твоя кровь.
Вскидываю голову, всматриваюсь в лицо короля.
– Так скоро?
Почему сила короля слабеет? Почему угасает? Вопросы, на которые мне предстоит ответить.
Сглатываю ком, осознав, что мне придется вернуться к жуткой, голодной завесе.
– Почему кожа не затягивается, как тогда, когда я…
– Вонзила в меня нож?
Именно.
– Да.
– Я не уверен. – Пока король говорит, я промываю его рану. – Возможно, их оружие содержит некую силу, которая сводит на нет мою способность исцеляться.
Я понятия не имела, что подобные штуки существуют.
– Где они раздобыли такое оружие?
– Предстоит выяснить.
Молча возвращаюсь к делу. Наши колени соприкасаются, и тепло, исходящее от короля, накатывает на меня, будто волны, что омывают берег. Плечи плотно обтягивает ткань туники, грязной и окровавленной. От короля пахнет мужчиной.
– Ты слишком мягкая, – бормочет он, внимательно наблюдая за моими руками, пока я оборачиваю вокруг его предплечья ткань. Выражение его лица оттаяло, если я не ошибаюсь.
Наверное, все-таки ошибаюсь.
– Во мне нет ничего мягкого.
Это единственный способ выжить. Мягкое сердце не обеспечит пищей. Мягкое сердце позволит просочиться слабости. Каким была бы я добытчиком, если бы позволяла таким уязвимостям затмить мне разум?
Оказывается, людям не нужно мягкое сердце. Поэтому я ожесточила свое.
– Ты веришь, что нет, однако твои действия доказывают обратное.
Король неправ, но я не утруждаю себя спором.
– Говоришь так, будто эта умозрительная мягкость – нечто плохое.
– Плохое, если ты хочешь защитить себя от вреда.
– И как мне это делать? – парирую я. – Запереться от остального мира?
Упрямое молчание, как всегда, и все же…
– Вот как ты думаешь? Что я заперся намеренно?
Не знаю, что думать. Он не дает мне ответов.
– Не все стремятся ранить других.
Разрезаю кончик ткани, закрепляю ее узелком. Потрескивающий огонь согревает мне спину. Широкий торс Короля стужи согревает мне грудь. Кто причинил тебе вред, гадаю я. Почему ты питаешь столько недоверия?
– Ты никогда не узнаешь, что у человека на сердце. – Король указывает на лежащего без сознания раненого. – Кто может сказать, не обрекла ли ты его на худшую участь?
Я пережила немало ужасного. Я теряла и скорбела. Я пробивалась и тяжело трудилась, и все же я выбираю искать свет, даже когда бессмертный передо мной знает лишь тьму.
– А если бы на его месте был ты? – с вызовом интересуюсь я. – Надо было бы и тебя бросить умирать?
Король явно не знает, как понимать мой вопрос, поскольку напоминает мне сочащимся разочарованием голосом:
– Я не могу умереть.
Наши взгляды встречаются. В дверь стучат.
– Войдите, – тянет Король стужи.
– Милорд, – солдат окидывает нас взглядом и быстро его отводит. – В Теми еще дыра, к северу. Какие будут приказы?
Король поднимается на ноги. Если Темь слабеет, может ли она рухнуть вся сразу? Значит ли это, что у меня появится шанс вернуться в Эджвуд?
– Отправь еще отряд на запад. Я разберусь с дырой на севере. Пойдем, жена.
– Меня зовут Рен. – И бормочу, выплескивая окровавленную воду в окно: – И не стоит благодарности, конечно.
Глава 15
Мы торопимся, мчимся на черном скакуне по белой земле. Пригибаюсь к его шее, Король стужи у меня за спиной, мы летим вперед под раскаты грома.
У Теми меня ждет нечто ужасное. Прольется кровь. Я в этом уверена. Вопрос лишь – как много? Сколько погибнет? И можно ли было предотвратить их смерть?
Темняк, Фаэтон, петляет по неровным
