Некромантия и помидоры - Екатерина Насута

- Присмотрю. А вы чтоб со двора ни ногой, ясно?

- Ага!

- Алекс!

- Ясно, мам… а во двор? Во двор ногой можно?

- Можно. И даже двумя. Но только во двор. И да! К теплицам не приближаться!

- Почему?

- По кочану! Помидоры покусают…

- Ой, да ладно, - Алекс свесился сверху. – Так и скажи, что какой-то дрянью обработала…

- Обработала.

Знать бы ещё, какой именно. Или лучше не знать? В конце концов, лишние знания… ладно, не важно.

- Ма-а-ам! – окликнули Зинаиду.

- Чего?

- А морожка принесёшь? И ещё кефирчику? А можно, вечером картошечки? Жареной, с кефирчиком?

- Можно, - Зинаида выдохнула.

Вот хоть что-то нормальное в этом мире осталось. Простые и, главное, выполнимые детские желания. Главное, что поневоле отпускает.

И чувство такое, что… всё будет хорошо.

Давно оно не появлялось.

- Тебе не обязательно идти со мной, - Рагнар стоял у калитки.

- Речь о моей дочери, - Зинаида тряхнула головой. – И вообще… ты ей веришь?

- Ведьме? Я не сошёл с ума, чтобы верить ведьме.

- То есть она нас обманет?

- Попытается.

- Но мы…

- Пойдём туда, - сказал он. – И будем с ней говорить. А там… что-нибудь да получится.

Оптимистично, однако.

Глава 13

Часть 13 О перспективах и тонкой душевной организации

Ведьма.

Она опаздывала. И Зинаида нервно озиралась, то и дело хватаясь за свой аппарат, чтобы посмотреть, который час. И отпускала. И начинала ходить по берегу, чтобы остановиться. А потом продолжить путь. На влажном песке оставались следы, и длинная коса её покачивалась влево-вправо.

Дразнила.

Хотелось тронуть её и остановить.

Или сказать что-нибудь успокаивающее, но Рагнар решительно не представлял, что именно принято говорить в подобных ситуациях. И как вообще можно успокоить женщину, которая переживает за своих детей.

- Мы когда-то здесь отдыхали. Давно. Мама, папа и я. Я была маленькая, но почему-то это помню отлично. Берег пологий, вода чистая. Ключи. Внизу холодно, но это хороший холод, не злой, - Зинаида остановилась сама, встала спиной к Рагнару. И руки скрестила на груди. – А потом, когда мамы не стало, мы как-то… сперва не до того было. А потом, наверное, и не хотели возвращаться. Без неё всё равно было бы не так. Понимаешь?

- Да.

- Но сюда приезжают отдыхать. Место хорошее. Правда, мусорят, но… - она замолчала и повернулась. – Идёт.

Это Рагнар и сам ощутил.

Ведьма ступала осторожно, как кошка. И не спешила.

Дразнит?

Или скорее не доверяет. Она знает, как легко обмануть, нарушить любую клятву, и потому не способна на веру.

- Прости, дорогая, - голос у ведьмы был мягким, грудным. – Слегка задержалась. Дела. Ты бы знала, сколько дел у работающей женщины.

Лёгкая снисходительная улыбка.

- Впрочем, откуда тебе…

- Хватит, - оборвала её Зинаида. – Вы у нас самая умная, работящая и вообще столп земли. Признаю. Давайте просто к делу.

- К делу…

Она мало изменилась. Постарела? Нет, лицо гладкое, будто и не было стольких лет. А вот глаза – старые. Древние глаза. И взгляд иной. Будь эти глаза у той, прошлой, ведьмы, Рагнар бы всё понял. И не только он.

Глупая девочка.

Наивная.

Ещё одна жертва, которая слишком любила, чтобы сомневаться. Которая думала, что просто помогает матери. И которая…

Сломала дар?

Когда поняла, что теряет и тело, и душу? Что та, которой она дала свободу, вовсе не собиралась мирно уйти? Что наоборот, она пришла, чтобы остаться? Тогда…

- К делу, - потянула ведьма медвяным голосом. – Что ж, можно и к делу. Я вот думала над тем, что ты сказал. Над тем, что ты хочешь предложить, Рагнар-убийца. И как-то этого… мало.

- Я оставлю тебе твою жизнь.

- Она у меня уже есть.

- И я готов оставить её тебе.

- Как невыносимо благородно, - фыркнула ведьма. – И так же невыносимо глупо. Ты не убьёшь меня.

- Почему?

- О… моя бестолковая дочь много о тебе рассказывала. Она была в таком восторге, право слово. Ещё немного и влюбилась бы. Такой сильный, такой благородный. Защитник слабых, герой, который в жизни не обидит женщину.

- Женщину – нет. Но ты не женщина. Ты ведьма. А я уже давно не благородный и не защитник. Время всех меняет.

- Верно. Но если убьёшь меня, умрёт и Сашенька. Ладно, я виновата. Хотя виноват ли лев в том, что он голоден? Но эта милая маленькая девочка, она точно не имеет отношения к тому, что случилось ещё до её рождения. А девочка хорошая. Смышлёная. Способная. Опять же, некромант. Их ведь так мало, женщин, отмеченных тёмным даром. В любом ином случае я бы нашла способ воспользоваться, но ты прав. Редко когда всё идёт по плану.

Её вздох был томным и тягучим.

Так вздыхает трясина, готовая принять новую жертву. И воздух на мгновенье загустел, вбирая в себя силу. Её была капля, которая тотчас растворилась.

Но не исчезла.

Напротив, сила стала частью воздуха и устремилась к Рагнару, окутывая его волглым ароматом распаренной земли. Она касалась аккуратно, так, что, если не ждать этого прикосновения, то и не заметишь.

- Хорошо. Чего хочешь ты? – Рагнар позволил ведьминой силе осесть на коже. И даже вдохнул, впуская в себя.

- Этот мир такой душный. Первое время в нём вполне неплохо. Местные слабы, наивны. Беззащитны в какой-то мере, что открывает определённые перспективы. Но потом… чем дальше, тем тяжелее. Давит, выматывает, вытягивает остатки сил. А пополнить их не получается. Поэтому я хочу уйти.

- Куда?

- Всё равно. Видишь, Рагнар? Я умею договариваться. Ты выведешь меня в какой-нибудь из миров третьей ветви, туда, куда ходишь на охоту. Главное, чтобы место было более-менее обжитым, чтобы никакого там центра болот или пустыни, где до ближайшего жилья сотни вёрст. Сойдёт посёлок крупный или средней руки городишко.

- Хорошо.

Искра радости вспыхнула в чёрных глазах. И ведьма улыбнулась. А сила её отозвалась на улыбку, пробираясь дальше.

В кровь.

- Ты отдашь камень? – Рагнар сдерживался, чтобы не почесаться.

С её даром определённо что-то было не так. Но она всё одно им пользовалась. Не заметила? Не поняла?

- Камень. Надо же, понял, что просить надо.

- Я