Невеста генерала Грозы - Соня Мишина
― То-то! ― восторжествовала Лейла.
― Его Императорское Величество! Ее Императорское Величество! ― закричал глашатай.
Двери под главной аркой отворились, и в зал вошли император с супругой.
Шепот мгновенно стих. Грянула торжественная музыка.
Император, ведя под руку супругу, величественно прошел к трону, помог ей сесть и уселся сам. Он был в белом мундире с золотыми эполетами. На его челе сверкала драгоценными камнями тяжелая золотая тиара. Императрица, хрупкая и невысокая, была в шелках, переливавшихся серыми и розовыми отсветами. Ее лицо скрывала вуаль, прижатая к голове небольшой тиарой.
Как только императорская чета заняла свои места, музыка сменилась на более плавную, а леди Траубайр скомандовала:
― Леди! Вперед! Император с супругой ждут ваших приветствий!
Мы, как и стояли, по двое двинулись вперед, стараясь держать строй, не наступать на платья впереди идущих и не задерживать тех, кто шагал сзади. Это было настолько сложно, что некогда было бросить ни единого взгляда по сторонам! А тем временем в арках, мимо которых мы проходили, загорался свет, спадали драпировки, и становились видны гости: фрейлины, пажи, молодые драконы в мундирах и придворные дамы. И все они с жадным любопытством разглядывали нас!
Идти в паре с Лейлой к трону было все равно что вести на поводке изящную бабочку. Я — мощный буксир в сапфировом бархате, она — хрупкое облачко в сиреневом кружеве. Когда мы склонились в реверансе, мне показалось, Император с трудом сдерживает хохот при виде нашей несуразной пары.
Но его взгляд моментально прилип к нашим рукам. К моему запястью, где уродливый железный обруч Грозовых лежал с таким видом, будто место ему было на кузнечной наковальне, а не на балу. И к изящной ручке Лейлы, где переливался ледяной браслет.
«Вот оно, — с ужасом подумала я, — сейчас он спросит, не собираемся ли мы по очереди вызывать грозу и замораживать гостей».
Император мои опасения вполне оправдал. Взглянул на нас и проронил с легкой усмешкой, достаточно громко, чтобы мы услышали:
― Надеюсь, леди, ваши артефакты заключили перемирие на время бала? А то боюсь, мой зал не переживет одновременного удара молнией и вечной мерзлотой.
Мой бархатный подол угрожающе зашуршал по мраморным плитам, когда я начала опускаться в глубоком поклоне. Браслет на руке сверкнул, будто показывая: готов! Заряжен! Только дай повод!
«Не вздумай!» — приказала я артефакту мысленно.
А сама послала венценосному дракону самую открытую и дерзкую улыбку из тех, что имелись у меня в арсенале.
― Мы позаботимся о том, чтобы ваше вино не превратилось в лед, а канделябры не стали бить молниями, Ваше Императорское Величество, ― сладко пропела я. ― Но, возможно, Лейле придется слегка остудить пыл кавалеров, а если это не поможет — я применю тяжелую артиллерию.
Император одобрительно усмехнулся: ему явно нравилось пикироваться со мной.
― Ступайте, леди Горнфельд, леди Сарид, ― отпустил он нас. ― Не завидую я тому дракону, который сумеет вызвать ваше недовольство!
Мы с Лейлой выпрямились и продолжили путь. Теперь уже — от центра зала к противоположной стене.
― Ты такая смелая, Ри! ― задыхаясь, прошептала Лейла, как только мы укрылись в одной из арок, смешавшись с другими конкурсантками. ― Я даже глаз от пола так и не смогла оторвать, а ты еще и шутила!
― Пустое, ― я повела плечом. ― Дерзость — не всегда достоинство. Знаешь, сколько раз я страдала из-за своего длинного языка? Кажется, генерал Гроза до сих пор не остыл от пылкого желания его укоротить…
Сказав это, я вдруг поняла, что уже добрую минуту стою у выхода из арки и вглядываюсь в толпу напротив, выискивая среди нарядных фигур одну-единственную: с глазами, темными, как грозовые тучи, с вечно сжатыми в ярости губами и с перчатками на обеих руках. Впрочем, в этот вечер в перчатках были все — бал все-таки!
А вот Грозы видно не было. Неужели генерал не появится? Не успел вернуться? Или струсил?
«Ну и ладно, — решила я. — Без кавалеров все равно не останусь. Вон их сколько! И лейтенант Каэл Раттлин наверняка где-то здесь!»
Только на сердце отчего-то все равно сделалось тоскливо.
Глава 29
Никогда не спорьте на дракона!
Возвращение Грозы и барона с сыновьями в крепость Горнфельд выглядело триумфальным. Барон Энтруен шагал рядом с генералом и всем своим видом показывал каждому встречному крестьянину, что относится к высокому гостю с бесконечным уважением, но без подобострастия.
Сыновья барона, Маурик и Ферст, не сбавляя шага, перебрасывались со знакомыми короткими весточками:
― Были в Лесу! Два разрушенных менгира восстановлены! Граница укреплена!
Лица мужчин и женщин светлели. Взгляды, обращенные к Грозе, наполнялись признательностью.
Гроза чувствовал, как от этих взглядов его сердце словно увеличивается в размерах, согревается и начинает биться сильнее. Но шаг не сбавлял: день давно перевалил за середину, а его ждал долгий обратный путь в столицу. И пусть он мог одолеть его вдвое быстрее, чем по дороге из столицы в баронство, но все равно рисковал опоздать на бал и прогневать своего Императора.
Гроза и сам не смог бы сказать, чего он боится больше: императорского гнева или мыслей о том, что одна дерзкая тыковка отдаст свой первый танец не ему, Грозе, а кому-то из молодых и шустрых драконов его рода. Лейтенанту Каэлу, например.
Коротко, но тепло простившись с Горнфельдами, Гроза, так и не пообедав, взошел на одну из башен крепости, в прыжке обернулся драконом и, набирая скорость, помчался на юго-восток ― в Таррогаал, столицу драконьей империи. Он летел, и с каждым взмахом крыльев ускорял и ускорял свой полет.
Ему казалось, он спешит к Императору с докладом. Важным, требующим неотложных мер по устранению новой угрозы, подкрадывающейся к стране с севера, из сумрачных чащоб Проклятого Леса. Но в его сердце горел образ Альрианы. И это к ней несли генерала его мощные драконьи крылья.
* * *
Альриана
Как только все участницы отбора прошли перед императорской четой и скрылись в арках под галереей, Император встал, подал руку супруге и вывел ее в центр зала.
― Прошу, леди-конкурсантки, выстроиться по правую руку от меня, ― он поманил нас к себе. ― А наших молодых холостых драконов приглашаю встать слева. И да начнется танец!
Этот танец был мне знаком. Он являлся традиционным
