Аптекарский огород попаданки - Ри Даль

Ничего подобного. Булыгин остался стоять, где и стоял.

— А позвольте полюбопытствовать, Александра Ивановна…

Боже, дай мне сил…

Я набрала в грудь побольше воздуху, ожидая, чем на этот раз решил меня попытать этот одиозный сударь.

— …Давно ли вы бывали в театре? — закончил свою мысль Василий, а я в секунду остолбенела.

Глава 48.

— Что, простите?..

Я действительно подумала, что ослышалась. Ну, а как иначе? Разве мог Булыгин поинтересоваться у меня о каком-то там театре? Пожалуй, это была бы последняя тема, которую я могла бы предположить в нашем общении.

— Театр, Александра Ивановна, — повторил Василий Степанович. — Культурное зрелище.

— Я знаю, что такое театр, — ответила, всё ещё пребывая на зыбкой грани между удивлением и откровенным шоком. — И, разумеется, я бывала театрах. Но… затрудняюсь сказать, когда в последний раз.

Не могла же я ему сказать, что происходило это в прошлой жизни и ещё до моего замужества? Давно бывший, а тогда ещё — будущий, муж однажды пригласил меня на спектакль, и большую часть представления благополучно проспал.

— Однако мне не ясна суть вашего вопроса, сударь, — я нахмурилась, проедая взглядом Булыгина.

— Суть моего вопроса весьма проста, — бросил он как бы небрежно. — Не затруднит ли вас пойти со мной на сегодняшнее мероприятие?

— С..сегодняшнее? — я аж запнулась.

— Да, — продолжал Василий Степанович в том же якобы безразличном тоне. — Видите ли, Вениамин обещался составить мне компанию. Но, как видно, о своём обещании он позабыл.

— И что же это за мероприятие?.. — я до сих пор не верила своим ушам.

— Балет.

— Балет?

— Балет, — повторил Булыгин. — Горят, недурственно поставлен. «Лебединое озеро» в Большом. Что-то совсем молодое и неординарное.*

— «Лебединое озеро» Чайковского? — удивилась я.

Василий поглядел недоверчиво:

— Уже видали? Премьера только состоялась… Ну, что ж, раз вы остались разочарованы…

— Нет-нет! — поспешно перебила его. — Я только слышала. И… и мне хотелось бы увидеть.

Конечно, мне хотелось увидеть первую в истории постановку балета, который до сих пор не сходит с театральных подмостков! Может, я и не слыла никогда большим ценителем искусства. Но «Лебединое озеро»! Чайковского! Да кто бы отказался?!

— В самом деле? — Булыгин словно бы не ожидал такого ответа. Слабая тень улыбки коснулась его губ. Мне даже показалось, он борется с собой, чтобы не улыбнуться. — В таком… в таком случае, Александра Ивановна, возможно, вам потребуется какое-то время на… на… на вечерний туалет?

Когда до меня дошло, к чему он клонит, я невольно залилась румянцем. Конечно, для работы в Аптекарском огороде я одевалась самым скромным образом — в простое серое платье и фартук. О том, чтобы делать себе особую причёску или пользоваться косметикой, речи просто не шло.

Я вдруг ощутила себя какой-то замарашкой, что аж на секунду устыдилась собственного вида, но быстро взяла себя в руки.

— Во сколько начало? — задала вопрос деловым тоном.

— В семь.

Прикинула в уме: если прямо сейчас бросить всё, у меня как раз хватит времени, чтобы переодеться и привести в порядок свою внешность.

— Прекрасно, — выдохнула с напряжённой улыбкой. — Значит, встретимся в шесть у театра?

Правая бровь у Булыгина снова дёрнулась, а уголки губ слегка приподнялись:

— Я зайду за вами, Александра Ивановна, — произнёс он, стараясь сохранить хладнокровие. — До встречи.

— До встречи.

Он тотчас развернулся и покинул оранжерею. Я дождалась, когда его тяжёлые шаги стихнут в проходе, а затем быстро отёрла руки и пулей помчала в свой флигель.

Наведение марафета в нынешних условиях было особым квестом. Конечно, я уже приспособилась к текущей реальности, но нагреть воды, вымыть голову и привести в надлежащий вид платье оказалось не так-то легко. Была бы Груня, она бы непременно помогла мне. Впрочем, может, и хорошо, что её не было. Иначе бы не обошлось без трескотни и восторгов, что я тоже отправляюсь на свидание.

Но ведь я ни на какое свидание шла. Это… это… всего лишь ничего не значащая встреча двух абсолютно безразличных друг другу людей. Булыгин позвал меня не из симпатии, а потому что ему было скучно отправляться в театр одному. А я согласилась, потому что… потому что — почему бы и нет?

Ну, не прозябать же мне бесконечно среди цветов и саженцев или в пыльной лаборатории над книгами? Пора хоть немного развеяться. Вон, даже Вениамин Степанович сподобился прогулять половину рабочего дня.

Так что ничего общего с романтикой данная вылазка не имела. Нет, и ещё раз — нет. Скорее уж деловое мероприятие. Да, пожалуй, так. Но Груне этого было бы не объяснить. Стало быть, и хорошо, что она отсутствовала. Я справилась и без неё.

К шести часам в дверь флигеля постучали. Я как раз пыталась вдеть серёжки, и от неожиданности выронила одну. Как назло, она закатилась под тумбочку. Найти быстро не получилось, и пришлось идти открывать дверь с одной серьгой в ухе.

Распахнула вход. Булыгин, приодетый во фрак и цилиндр, отныне показался ещё в два раз выше и как будто бы стройнее. Признаться, я даже не сразу осознала, кто передо мной. Замялась на пороге, взирая на Василия Степановича, слишком внезапно похорошевшего и даже отчасти симпатичного, если уж сказать откровенно.

— Я слишком рано? — поинтересовался он, наверняка заметив мою растерянность.

— Буквально пару минут, — вымученно улыбнулась в ответ.

Василий, кажется, и не думал уходить.

— Вам помочь?

— С чем это? — мои щёки залил непрошенный румянец.

Булыгин вгляделся в моё лицо:

— Похоже, вам не достаёт одного парного предмета. Или нынче так модно носить?

Я поняла его намёк и смутилась ещё больше.

— Дайте ещё немного времени…

— Разумеется, — перебил Василий Степанович и шагнул во флигель без приглашения. — Обожду вас непременно.

Он огляделся и пошёл прямиком к столику, за которым я прихорашивалась. Естественно, этому предмету мебели было далеко до будуарных, но мы с Груней приспособились, как умели. Василий с нескрываемым любопытством осмотрел предметы на столе и вопросительно глянул на меня.

— Я уронила серёжку, — призналась, будто в страшном грехе. — Она должна быть где-то на полу. Сейчас найду…

— Не утруждайтесь, — перебил Булыгин.

Встал на одно