Пара для проклятого дракона - Екатерина Гераскина

— Ариша, детка… К сожалению, как только Дориан поправится, нам с ним придётся уйти. На некоторое время. Но с тобой останется бабушка и наши родственницы. Я, кстати, хочу тебя с ней познакомить.

Дочь серьёзно кивнула.

— Конечно, мамуль.

И как раз в этот момент в дверь вошла мама.

— Вот, это моя мама… и твоя бабушка, — представила я.

Мама вытерла слезу, что скатилась по щеке, подошла к Арише. Я встала, уступила ей место. Мама села рядом, обняла девочку, заключила её в объятия.

— Будем знакомы, моя девочка… Как же я рада тебя видеть. Это делает меня такой счастливой.

Я тихо покинула их, аккуратно закрыла за собой дверь. Им нужно было немного времени вдвоём. А мне — срочно помыться, переодеться и попросить, чтобы приготовили бульон для Дориана. Именно этим я и занялась.

По запаху я нашла кухню. Там уже вовсю трудилась тётя Люда и Маша. Попутно разговаривали с мадам Прайей, которая вводила женщин в курс дела. Жрец беседовал с Даркбёрдом — они чуть поодаль устроились в удобных креслах.

Видимо, все уже разместились, потому что в коридоре не было ни сумок, ни рюкзаков.

Я подошла к Маше, попросила приготовить бульон. Та сразу же встала и, видимо, уже успела обжиться на кухне — она нашла и холодильник, и всё необходимое.

Я поблагодарила и, проходя мимо мадам Прайи, подошла к ней, обняла.

— Как же я рада вас видеть.

— И я тебя, моя девочка. Очень рада, что с тобой всё в порядке. Как хорошо, что ты вернулась.

— Покажите мне, пожалуйста, где здесь можно привести себя в порядок.

Мы пошли вместе по длинному коридору, освещённому мягким светом магических фонарей. Мадам Прайя показала мне розовый бассейн и ещё один грот. Это место было действительно уникальным, потрясающим. Я забежала в спальню, которую мне отвели, взяла сменную одежду и полотенце.

В спальне я заметила вещи Ариши, которые Дориан собрал заранее. Я мысленно поблагодарила его за то, что моя дочь могла чувствовать себя здесь в безопасности. А ещё я заметила у неё на столике альбом, карандаши и краски. Это купил Дориан. На душе стало тепло и светло, будто кто-то погладил изнутри.

Я взяла сменные вещи, полотенце и прошла к купальне.

Сняла одежду, аккуратно сложила её в стопку. Потом опустилась в воду. Я бы с удовольствием понежилась подольше — тёплая вода обволакивала тело, расслабляла, казалось, смывала усталость.

Но внутри скреблась феникс — беспокойная, тревожная, волнующаяся. Она чувствовала, как плохо дракону. Как ему больно. Как тяжело он дышит.

Поэтому я быстро привела себя в порядок. Надела просторную белую рубашку, удобные домашние брюки, тапочки. И почти бегом вернулась обратно в комнату.

Улыбнулась маме и Арише, которые шепотом разговорили. Взяла тазик и прошла на кухню, чтобы сменить воду и найти чистую ткань.

Вернулась обратно.

Мама, улыбаясь, отпустила из объятий Аришу, поцеловала внучку в лоб и вышла, негромко сказав:

— Побуду пока на кухне.

Я кивнула ей, улыбнулась в ответ и подошла к прикроватной тумбочке. Поставила тазик. Лишние лекарства убрала, оставила только самое нужное. Пока я рассматривала препараты, у Дориана поднялась температура.

Мокрой тряпкой вытерла лоб Дориана. Он горел. Жар был почти невыносимым.

Ариша внимательно следила за моими действиями. А когда я немного отступила в сторону, чтобы взять лекарство, она подползла к Дориану и поправила тряпку, провела ладошкой по его волосам, мягко погладила. Потом подула. Я замерла.

Перед глазами — настоящее чудо: то самое пламя, что всегда клубилось вокруг Дориана, чуть не касаясь его тела, теперь словно сползло с головы и осело на плечах. Оно стало тусклее, словно подчинилось её дыханию.

Потом я взяла с прикроватной тумбочки противовоспалительное зелье. Немного приподняла его голову, приложила к губам флакон. Он слабо сглотнул.

Так мы и крутились с Аришей, неизвестно сколько часов. Меняли повязки, протирали лоб, поили лекарствами. Мне показалось, что жар немного спал. Его дыхание стало чуть спокойнее.

Я прилегла с другой стороны. Там уже рядом с Дорианом клубочком уже свернулась Ариша. Я осторожно укрыла её концом бархатного покрывала, поправила подушку.

Потом забралась с другой стороны на просторную кровать.

Устроилась полусидя, прислонившись к изголовью. Думала лишь немного прикрою глаза. Так и не заметила, как уснула.

А когда проснулась — затаила дыхание.

Глава 31

Ариша спала, уткнувшись носом в куклу, обняв её тоненькими ручками. Ресницы отбрасывали лёгкие тени на щёки, волосы растрепались, и в этом было столько детской нежности, что сердце сжалось.

Дориан по-прежнему лежал на животе, из—за серьезной раны на спине. Он протянул руку. Сначала неуверенно, с затаённым дыханием, потом чуть смелее. Он дотронулся до ладошки Ариши — такой маленькой, тёплой, с крохотными пальчиками, обвившими тело куклы.

Его собственная рука выглядела такой большой по сравнению с ладонью дочери. Дориан старался быть предельно осторожным.

Он лёгким движением провёл по пальчикам, будто запоминая их форму, тепло, каждую мягкую подушечку.

Затем он замер, когда дочь глубоко вздохнула, но не проснулась.

Дориан не спускал с нее взгляда. И кажется, даже не моргал.

А потом кончиками пальцев коснулся её щеки. Очень нежно. И в этом прикосновении было столько всего — робкая любовь, боль от потери времени, и благоговение перед этим крошечным созданием. Я все это ощущал по нашей связи. У меня самой тугой комок встал в горле.

— Прости, — едва слышно прошептал он. — Я не знал… Но теперь я здесь.

А потом, затаив дыхание, остался лежать, не отрывая взгляда от своей дочери. Будто снова учился дышать. Жить. Надеяться.

Это были минуты их знакомства.

Вот так, не открывая глаз, я дала им немного времени. Немного… чтобы Дориан мог просто побыть с нашей дочерью. Я чувствовала, как много в нём боли и как много — любви. Пусть хотя бы на миг он будет просто отцом. Без ран, без проклятий, без войны и тревог.

Слёзы стояли в глазах, горло сдавило. Но я упрямо не шевелилась. Лежала рядом, притворяясь спящей. И всё же я не спала. Просто слушала. Чувствовала.

Прошло несколько мучительно долгих минут. Тишина окутала комнату мягким покрывалом, только дыхание Ариши нарушало ее. Я услышала, как она зашевелилась.

Похоже, ей стало тепло — она что-то пробормотала во сне, и Дориан укутал её до подбородка. Я следила из-под опущенных ресниц. Его движения были бережными.

Такими,