Упырёк - Эдвина Лю
— И что после Азельмы? — спросила она. — Ты там ещё листочек не припрятал?
— В Азельме эти двое парней не задержались надолго. Потом они исчезли в неустановленном направлении. Люди из Комитета указывают разные направления: одна, ловец, утверждает, что оба скрылись в Иртсане. А секретарь из центрального участка говорит, что они ушли в форт Рахмаш. Это я подсмотрел, — пояснил Стини, — но копий получить не удалось.
— А форт проверяли? — спросила Кэри настороженно.
— В форте в это время произошёл какой-то конфликт с участием наших, ну, то есть бывшего начальника второго левобережного участка. Может, помните такого — Чезаре Роза? В конфликте этом вроде бы замешаны и Сарвен Дард, и Чёрный Скрипач, но точно это не установлено. Да и следов их пребывания там никаких не осталось. Возможно, там их и порешили?
— Странно… А что с трупом священника?
Дайлен выразительно помолчал, прямо как Мармален в минуты замешательства, а потом выдавил:
— Старший офицер, вы вели беседу насчёт консультанта из ложи Смерти? Нам как раз бы пригодился такой человек. Из благонадёжных, конечно же.
Кэри помрачнела. Сейчас стоило заводить разговор о ложе Смерти. Ведь она хотела просить Криззена рассмотреть кандидатуру Мармалена на место консультанта, но теперь Лассе оказался под стражей. На неё сразу же нахлынуло чувство вины — она не могла ничего сделать сейчас, не могла как-то помочь подчинённому, почти ученику. И уж тем более, раз Лассена подозревали в том, что он Тёмный, раз он убил бывшего ловца — и речи о том, чтобы сделать паренька консультантом по ложе Смерти, идти не могло.
А консультант всё равно нужен. Вот хотя бы помощь в поисках исчезнувшего трупа…
— Пока ищите своими силами. В доках всплывают трупы, на кладбищах можно у сторожей поспрашивать о незаконных захоронениях. Возьмите с собой кого-то из мастеров допроса — пусть помогут с упрямыми. И, Дайлен, как бы заодно, между делом…
Рядовой всем существом выражал желание быть полезным. Кэри даже улыбнулась, так забавно он вытянулся и заморгал. Но тут же слегка нахмурилась. Как бы ей хотелось, чтобы Мармален тоже участвовал в следствии… Вернувшись мыслями к нему в камеру, Кэри пожалела, что не сказала и половину того, что думала и о нём, и о подозрениях в его адрес, и о смерти Труффо. Но смерть старого ловца и чудаковатого соседа от рук одного из самых её неуклюжих и забавных подчинённых слишком сильно подействовала на Венделу. Она боялась заговорить с Лассе об этом. Да! Именно боялась. Чувство вины перед ним мешалось с боязнью того, что она сама прозевала присутствие врага у себя под носом. Необходимо быть всегда начеку, не так ли?
— Пожалуйста, поинтересуйся у смотрителей кладбищ, особенно из магов ложи Смерти, как бы невзначай — не предвидятся ли у них какие-то перемены? Какие-то невинные, вроде переезда, или, может, какого-то особенного собрания среди некромантов. Хорошо?
— Сделаем, — не очень весело ответил Дайлен.
Кэри его понимала. День-то праздничный, все стараются взять выходной, а тут столько нагрузили. Но что поделаешь? Служба есть служба. Вендела даже встала и прошлась по кабинету, чтобы прикинуть, не сможет ли она сама пройтись немного по городу, помочь в поисках. Но ушибы тут же заныли, по позвоночнику ударила очередная волна боли. Когда только это пройдёт?
***
Праздновать день рождения Солнца решили здесь же, в участке. А что? И караульные всё-таки порадуются, и, если что, всегда можно быстренько подняться по тревоге. Вот в позапрошлом году собирались в «Светлом Сольме» — так, когда рабочие учинили массовую драку в ремесленном квартале — бежать оказалось далеко. Перенеслись всего пятеро, кому достались бирки, а остальные пока прибежали да пока разобрались — основные драчуны уже удрали. А в участке и бирок много, и к «плохим» кварталам ближе. В том году, помнится, вместе не праздновали вовсе, разбрелись все по домам. В зал для докладов, где обычно стояли лишь стулья и трибуна, выставили столы. Каждый притащил с собой пророщенную пшеницу или ростки гороха — как символы весны. Эмили, супруга Криззена, кругленькая низенькая женщина, позвав в помощники старших сына и дочь, накрыла и украсила столы. Постелила цветные бумажные скатерти, поставила на столы едва распустившиеся крокусы в горшочках, обмотанных разноцветной тонкой бумагой и блестящей тесьмой. Множество маленьких круглых пирожков с дырочкой посередине лежали на разномастных тарелках и блюдах. Шипучий ирнар из прошлогоднего ирна — тёмный и светлый, зелёный и красноватый — ждал своего часа в бутылках с пружинными пробками.
Магда Вендела прислала два отличных запечённых с пряностями и чесноком окорока речного кабана — в подарок за спасение дочери. О подробностях ей никто не рассказывал, о том, что один из настоящих спасителей Кэри бежал из-под ареста, а второй томился в темнице, Магда не ведала. Для неё спасителями дочери были её же сослуживцы.
Чашки и стаканы всех мастей расставили напротив каждого. Патрульных выпроводили на обход, снабдив пирожками на дорогу и сладким чаем во фляжках. Чтобы чай не остыл, ловцы-маги наложили на них чары.
Когда Кэри, в светло-голубом платье и новых серых сапожках, выглядывавших из-под юбки на три пальца, вошла в участок, там уже кипело веселье. Большая часть ловцов и караульных сидела на скамейках и стульях, хлопали пробки бутылок, кто-то громко сожалел, что ничего крепче «не положено», хрустели на зубах краснобокие яблоки. Но к главному блюду — кабанине — никто ещё не прикасался. Такой роскоши без Кэри бы никому не досталось!
По случаю её появления все двадцать четыре человека — мужчины и женщины — дружно встали и отсалютовали Кэри стаканами и чашками с ирнаром. Мэтт Криззен во главе стола зычно крикнул:
— Восславим Венделу!
Пожалуй, давно Кэри не слышала такого заразительного смеха. И очень давно не смеялась сама.
Кто-то уже подсунул ей нож — резать окорока. Ещё теплое мясо, мягкое и душистое, крупными ломтями ложилось на подставленные тарелки. Ловцы говорили одновременно и очень громко, и не разобрать о чём — кроме разве что того, что настроение у каждого было прекрасное.
Жуя удивительно сочное, пряное мясо, Кэри вспомнила о Лассе.
— Эрмох, — позвала она. — Отнеси-ка и Мармалену кусочек.
Она положила на тарелку огромный кус мяса с дольками чеснока, кинула горсть проросшей пшеницы и полила
