Кофейные чары Герцогини - Кэлли Рин
Его доставили в покои лишь когда стемнело. Придворный лекарь, старый и опытный мужчина по имени Эдгар, осмотрел рану и мрачно нахмурился.
— Осколок кости, ваша светлость, — произнёс он, промывая глубокую рваную рану. — И… что-то ещё. Видимо, камень был не простой. Вижу следы магии. Не смертельной, но коварной. Она будет мешать заживлению, высасывая силы.
Элинор, стоявшая рядом, побледнела. Она положила руку на лоб Каэлана, пытаясь почувствовать чужеродную энергию. Её магия жизни наткнулась на что-то холодное, липкое, паразитическое. Она попыталась выжечь это, но тёмная энергия ускользала, пряталась глубже.
— Я не могу… — с отчаянием прошептала она. — Она сопротивляется мне.
Каэлан, стиснув зубы от боли, положил свою руку поверх её.
— Ничего, — хрипло сказал он. — Со всем справимся. Сначала город. Потом я.
Но все понимали — без него оборона долго не продержится. Его воля, его стратегический ум были становым хребтом сопротивления. Новость о ранении герцога, хоть её и пытались скрыть, быстро разнеслась по городу, сея уныние.
Бремя полноценного командования легло на плечи Элинор. Теперь она не только поддерживала дух солдат и координировала магическую оборону, но и должна была принимать тактические решения. Она проводила советы с генералами, её слово было последним. И хотя она советовалась с опытными военачальниками, окончательный выбор оставался за ней.
Однажды ночью валерийцы попытались провести тихую вылазку — пробраться через старые канализационные туннели прямо в сердце города. Элинор, находившаяся у Сердца Лорайна, почувствовала чужое, враждебное присутствие под землёй. Она не растерялась. Через мгновенную ментальную связь с капитанами стражи она отдала приказ заблокировать выходы из туннелей и встретить врага кипятком и смолой. Атака была отбита с большими потерями для противника.
Генералы смотрели на неё после этого с новым, глубоким уважением. Она могла не знать всех тонкостей тактики, но её связь с городом и людьми давала ей информацию, недоступную им. Она была не просто регентом. Она была Нервной системой Лорайна.
Но её силы таяли. Поддерживать оборону, следить за состоянием Каэлана и управлять городом было непосильной ношей. Она держалась только на силе воли и поддержке Алрика, который, казалось, совсем не спал, готовя обереги и зелья для раненых.
А из спальни Каэлана доносился всё тот же тяжёлый, лихорадочный бред. Тёмная магия в его ране делала своё чёрное дело.
Победа далась дорогой ценой. Город устоял, но потери среди защитников были велики. Сам Каэлан, несмотря на перевязанную голову и залитое кровью плечо, отказался покидать стену, пока последний вражеский солдат не отступил за пределы досягаемости лучников.
Его доставили в покои лишь когда стемнело. Придворный лекарь, старый и опытный мужчина по имени Эдгар, осмотрел рану и мрачно нахмурился.
— Осколок кости, ваша светлость, — произнёс он, промывая глубокую рваную рану. — И… что-то ещё. Видимо, камень был не простой. Вижу следы магии. Не смертельной, но коварной. Она будет мешать заживлению, высасывая силы.
Элинор, стоявшая рядом, побледнела. Она положила руку на лоб Каэлана, пытаясь почувствовать чужеродную энергию. Её магия жизни наткнулась на что-то холодное, липкое, паразитическое. Она попыталась выжечь это, но тёмная энергия ускользала, пряталась глубже.
— Я не могу… — с отчаянием прошептала она. — Она сопротивляется мне.
Каэлан, стиснув зубы от боли, положил свою руку поверх её.
— Ничего, — хрипло сказал он. — Со всем справимся. Сначала город. Потом я.
Но все понимали — без него оборона долго не продержится. Его воля, его стратегический ум были становым хребтом сопротивления. Новость о ранении герцога, хоть её и пытались скрыть, быстро разнеслась по городу, сея уныние.
Бремя полноценного командования легло на плечи Элинор. Теперь она не только поддерживала дух солдат и координировала магическую оборону, но и должна была принимать тактические решения. Она проводила советы с генералами, её слово было последним. И хотя она советовалась с опытными военачальниками, окончательный выбор оставался за ней.
Однажды ночью валерийцы попытались провести тихую вылазку — пробраться через старые канализационные туннели прямо в сердце города. Элинор, находившаяся у Сердца Лорайна, почувствовала чужое, враждебное присутствие под землёй. Она не растерялась. Через мгновенную ментальную связь с капитанами стражи она отдала приказ заблокировать выходы из туннелей и встретить врага кипятком и смолой. Атака была отбита с большими потерями для противника.
Генералы смотрели на неё после этого с новым, глубоким уважением. Она могла не знать всех тонкостей тактики, но её связь с городом и людьми давала ей информацию, недоступную им. Она была не просто регентом. Она была Нервной системой Лорайна.
Но её силы таяли. Поддерживать оборону, следить за состоянием Каэлана и управлять городом было непосильной ношей. Она держалась только на силе воли и поддержке Алрика, который, казалось, совсем не спал, готовя обереги и зелья для раненых.
А из спальни Каэлана доносился всё тот же тяжёлый, лихорадочный бред. Тёмная магия в его ране делала своё чёрное дело.
Глава 36
— Он умрёт, — устало констатировал Эдгар на пятый день болезни Каэлана. — Ядерный яд не поддаётся обычным средствам. Нужно что-то… особенное.
Элинор, с тёмными кругами под глазами, смотрела на горящего в лихорадке мужа. Она чувствовала, как его жизненная сила, обычно такая мощная и несгибаемая, постепенно угасает.
— Что? — спросила она, и её голос звучал глухо. — Скажите, что мне делать.
Алрик, сидевший в углу комнаты, поднял голову.
— «Слёзы Феникса», — прошептал он. — Мифический цветок. Растёт на самых высоких и недоступных вершинах Северных хребтов. Его сок — единственное противоядие от магических ядов такой силы.
— Это легенда, — мрачно сказал Эдгар.
— Нет, — возразил Алрик. — Это редкость. Но он существует. Я видел его… давным-давно.
Элинор выпрямилась. В её глазах загорелась решимость.
— Где точно?
— Пик Сломанного Копья, — ответил старый маг. — Но путь туда смертельно опасен. И не только из-за круч и лавин. Говорят, те места охраняют древние духи.
В этот момент из-за портьеры появилась Лира, начальница охраны. Её лицо было суровым.
— Я пойду, — заявила она просто. — Он мой герцог. Мой долг.
Следом, пошатываясь, вошёл
