Квантовая любовь - Майк Чен

Она взяла ракетку привычной хваткой, хотя не играла в теннис уже полгода. Выбрав мячик, по привычке набила его несколько раз, и эхо разнеслось по огромному стадиону. Мариана остановилась и оглядела еще раз пустые трибуны, электронные табло и площадку с аккуратно подстриженной травой.

– Правил не знаешь?

– Нет. В жизни не играл.

– До истории с петлей я собиралась уйти с работы. Хотела устроиться тренером на круизном лайнере, – сказала Мариана и глубоко вдохнула, наслаждаясь волшебным воздухом Уимблдона. – Станешь моим первым учеником? Не бойся, сильно мучить не буду.

Глава 21

Мариане вспомнились исторические кадры с Уимблдона, когда участников турнира заставляли выступать исключительно в белой форме. Позднее благоразумие взяло верх, и теннисистам позволили носить другие цвета. На Мариане была удобная одежда, более подходящая для прогулок, чем для игры. Но сопровождавший их гид раздобыл пару белых жилетов и две кепки, чтобы гости почувствовали себя настоящими игроками.

Однако Картеру стильные аксессуары не помогали.

– Ой, извини! – крикнул он, посылая мяч куда-то на трибуны.

Мариана сдержалась, чтобы не поморщиться.

– Еще один! – сказал Картер.

Отлетев от ребра ракетки, мяч завертелся в воздухе, выписывая странные пируэты. По крайней мере, в этот раз игрок не промахнулся. В остальных случаях он откровенно мазал. В общем, как Мариана ни старалась его научить, размахивать ракеткой Картер был решительно не способен.

– А-а-а, – издал он притворный стон, тряся в воздухе руками.

После следующего удара мяч приземлился за спиной Картера, и, пока парень бегал за ним, Мариана на миг замечталась. Она представила, что на трибунах полно болельщиков. Конечно, не разгоряченная толпа, какая собирается обычно на Открытом чемпионате… Но страсти кипят ничуть не меньше.

Картер отошел к задней линии и принял позицию готовности (единственное, что он усвоил из трансляций матчей, которые шли по телевизору в квартире Марианы).

– Знаешь что? Покажи мне настоящую подачу! – крикнул он с другого конца корта, вертя ракеткой. – Давай! Твой самый сильный удар!

– Серьезно?

– Да! По-другому не получается.

– Хорошо!

Мариана развернулась с середины корта, где стояла, даря Картеру легкие подачи, и подошла к задней линии. Закрыла глаза, вслушиваясь в необычную тишину, царящую на стадионе. Конечно, обстановка немного иная, чем при утреннем свете, но это не важно. Когда еще представится возможность арендовать на вечер всю территорию легендарного клуба?

Она стояла на Центральном корте Уимблдона. И пусть это был не сам турнир, не битва за право обладания титулом Большого шлема или серебряным блюдом, но Мариана всерьез готовилась выступить, набивая мяч о корт. Оценив позицию соперника, она приняла молниеносное решение.

Мяч взлетел. Она движением плеча отвела ракетку и, слегка повернув запястье, выполнила подачу с верхним вращением. Ракетка коснулась мяча, из груди вырвался крик. Мяч, крутясь, перелетел через сетку и, приземлившись прямо на угловую линию, высоко отскочил.

Ну а Картер… Удар застал его врасплох. Пытаясь в последний момент отбить подачу, он отчаянно замахнулся, и мяч вдруг попал в самый центр ракетки. Медленно пролетев над сеткой, мячик опустился под заднюю линию.

Картер упал на колени и победно вскинул руки. Мариана, не выдержав, засмеялась. Идеальный удар! Очко в пользу Картера.

Она подбежала к сетке, протягивая руку, как будто желая поздравить соперника с победой. Картер, взмокший, кинулся ей навстречу и ответил долгим рукопожатием. Несколько секунд они стояли, глядя друг другу в глаза… Прерывая неловкое молчание, она тихо засмеялась, и он подхватил смех.

– Картер, если ты меня слышишь, – раздался откуда-то голос Дэвида, – то напоминаю: время почти истекло.

– «Хоук»! – спохватился Картер, сразу выпустив руку Марианы.

Бросив ракетку, он кинулся к сумке и достал планшет. Они устроились рядышком и включили прямую трансляцию из парка Гарднер. На экране было видно, как по ветке стоящего перед камерой дерева прыгает белка.

– Минуты две осталось, – сказал Картер. – Бедные зверюшки! Ничего не подозревают.

Белка, заглянув в камеру, наклонила голову, затем спрыгнула с дерева и, взбив лапками пыль, скрылась из вида.

Секунды шли. Запись была без звука. События развивались строго по сценарию: сначала посыпались мелкие вспышки, затем блеснул взрыв покрупнее, и потянулся дымовой шлейф. Картер увеличил изображение, тихо отсчитывая секунды.

– Вот оно, – сказала Мариана.

В прошлый раз, когда они наблюдали за взрывом из парка, сохранять спокойствие в последние минуты было трудно. Теперь же все происходило как в фильме, на экране с высоким разрешением. Из постройки вырвалось пламя, крыша обвалилась. Однако теперь они заметили еще кое-что: с левой стороны здания вспыхнул зеленый луч, и волна ярко-зеленого цвета ударила в объектив. Изображение восстановилось.

– Зеленый луч!

– А-а! Так это, должно быть… – начала Мариана, но не успела закончить.

Она проснулась у себя дома. До звонка будильника оставалось шесть минут. Приветствуя хозяйку радостной трелью, на кровать запрыгнула Мэгги.

Глава 22

Зеленый луч… Почему именно зеленый? Беккет назвал зеленую энергию «волной КТР». Как Мариана вскоре узнала, аббревиатура эта имела около двадцати значений. Так что зеленый луч по-прежнему оставался тайной, каким-то образом связанной с петлей времени. Может, ключом к разгадке был удивительный цвет луча?

Если сфотографировать удар молнии, то на снимке проступит фиолетовый цвет. Воздух вокруг молнии ионизируется под влиянием влажности, атмосферного давления и других метеорологических условий. Свечение, возникающее из-за воздействия электричества на воздух, обычно имеет пурпурный или фиолетовый, иногда синеватый оттенок. Но ни в коем случае не зеленый.

Как объяснить возникновение густо-зеленого луча с тонкой белой полоской посередине?

Загадочный цвет не давал друзьям покоя все следующие четыре дня. Откуда могла взяться, казалось бы, не существующая в природе энергия? Картер привлек к работе Дэвида, и тот обрабатывал данные с помощью загруженных из архива инструментов. Мариана целыми днями пропадала в ускорительном комплексе, пытаясь выудить из разговоров и выступлений нужные сведения. Разведка шла без особых помех, лишь иногда коллеги встречали ее вопросы удивленными взглядами и ухмылками, недоумевая, зачем нейробиологу вдруг понадобилось выяснять, каким образом тратится энергия при ускорении частиц.

Итак, приостановка испытательного цикла не помогла и побег из радиуса взрыва оказался бесполезным. Что же оставалось? Попытаться довести испытание до конца, как предлагал Беккет. Для этого необходимо было выяснить первопричину взрыва.

С каждым новым повтором работа все больше захватывала, и личные прихоти отодвигались на задний план (правда, Картер так и не переставал искать новые рестораны). Доступ к архиву Беккета открывал новые возможности. С помощью несложных хакерских операций и искусственного интеллекта Дэвида, а также благодаря полной свободе действий без