Отшельница. Искра короля - Марина Эльденберт

То, что объятий после не будет, стало понятно, когда Стефан освободил меня и оттолкнул. После такого я не удержалась на ногах и сползла на пол, а король привел одежду в порядок с помощью магии и развернулся, явно намереваясь уйти.

— Ты обещал освободить Лазара, — напомнила я, и на этот раз в голос просочилось проклятое отчаянье.

— Я держу свое слово, — бросил он через плечо. — Но я ничего не говорил про тебя. Учти, отсюда выйдет только один. Кого ты выберешь?

— Мать всегда выберет сына, — прорычала я.

Взгляд у Стефана стал настолько злющим, что я в первый момент решила, что он сейчас меня убьет. На месте. Но он развернулся и вышел, а я устало прислонилась к стене и закрыла глаза.

2.14

Стефан

Иномирянка? Дракона лысого она иномирянка! Все та же лицемерная, фальшивая дрянь! Изгнание ее совершенно не изменило, и на Тимоти ей наплевать. Все, что ее волнует — этот малолетний ублюдок, из которого вырастет такой же урод, как и его отец. Готовый всегда ударить в спину.

«Мать всегда выберет сына».

Лицемерка! Не сына она любила, а раздвигать ноги.

Стефан не собирался ее трахать, он вообще не собирался смотреть на нее обнаженную — просто хотел посмотреть, как Оливия сдаст назад. Но она, вопреки логике, не сдала. А он не сумел вовремя остановиться: надо было просто забрать одежду и уйти, оставив ее там голой на всю ночь. Но вид ее прелестей, которые сейчас могли дать фору даже формам молодой Оливии, а еще эта дерзость и бравада окончательно лишили его желания с ней церемониться.

Правда, в процессе он несколько увлекся и упустил момент — ее наслаждение Стефан почувствовал и телом, и отголосками их связи через искру. Оливия умудрилась получить удовольствие от того, что должно было стать наказанием, и по этому поводу его накрывало все большей яростью.

Когда он вспоминал ее глаза, в которых сверкало пламя — уже не драконьей магии, но, если не знать фальшивую суть этой женщины, можно было подумать, что это был искренний ответ на то, что между ними происходило.

Страсть-противостояние, страсть-война, страсть-битва.

Яростная и неукротимая, как штормовые волны, способные уничтожить любого, кто окажется в эпицентре. Закручивающиеся от них и расходящиеся от подземелья по всему дворцу и далее, по столице, по землям Рована, по всему миру. Не исключено, что где-то в глубинах океана взорвалась парочка подводных вулканов или что-то вроде того.

Потому что сам Стефан сейчас был готов взорваться. Самоконтроль рядом с этой женщиной разлетался осколками, но, если в прошлом ему удавалось держать себя в руках, то сейчас…

Он с трудом сдержался, чтобы не зарычать. Гвардейцы, видя его, вытягивались по струнке смирно. Корви, когда Стефан шагнул в приемную, поспешно поднялся из-за стола и склонил голову:

— Ваше величество, Дэмиан Ландар все еще дожидается вас в общем зале для посетителей.

— Вы передали ему, что я не готов его принять?

— Передал, ваше величество, но он не уходит. Кажется, он собрался сидеть здесь до завтрашнего утра.

Дракон. Знает. Что!

Мальчишка Ландара совсем обезумел? Или эта женщина на всех мужчин влияет таким образом? Что у них отлетают мозги?!

— Хорошо. Пригласи его, — процедил он и прошел в кабинет.

Закатное солнце расплескалось по нему, утепляя тяжесть темных тонов, но в сердце летнее солнце тепла не добавило. Сначала Тимоти притащил этого волчонка, точную копию своего отца. Потом на допросе выяснилось, что, минуя его приказ, из интерната его отправили на каторгу — хотя мальчишка должен был оставаться в интернате до особых распоряжений! Ректор, которого срочно выдернули для перекрестного допроса, что-то блеял, что это ложь, но что-что, а ложь Стефан чувствовал отлично. Поэтому ректор отправился в Овилид до суда, вслед за пацаном Вальдена. Убив стражника, Лазар Вальден стал государственным преступником, и никакого снисхождения к нему быть не могло.

Тимоти тоже что-то не договаривал, Стефан это ощущал всей чешуей, но что именно? На прямой вопрос тот пожимал плечами и говорил, что понятия не имеет, о чем речь. Если бы Стефан знал, о чем речь, он бы действовал по-другому, но…

В довершение всего, вчера вечером от Ландара прибежал слуга, чтобы сообщить, что в Варайе объявилась Оливия! Неслыханная наглость! Никто не имел права покидать места ссылки, но для нее закон был не писан. Стефан терялся в догадках, что же заставило ее бросить ему вызов настолько в открытую, и вот, пожалуйста.

Лазар Вальден.

Бред? Но факт оставался фактом. Она просила за него.

Сейчас, когда первая волна ярости уже схлынула, а вторая еще не накатила, Стефан снова задумался о том, что Оливия, которую он отправил из Варайи, вряд ли стала бы так рисковать. Если, конечно, это не была игра в долгую. Как тогда. В прошлом.

— Дэмиан Ландар, ваше величество, — перебил его мысли Корви и отступил, пропуская внутрь целителя.

Тот выглядел осунувшимся, очевидно, тоже не ел весь день. При мысли об этом Стефана кольнула совесть, но он задавил этот порыв в зародыше. Оливия заслужила гораздо более ужасное отношение.

— Ваше величество, — поклонившись, Дэмиан шагнул в кабинет. — Благодарю за то, что согласились принять…

— Обойдемся без церемоний, — Стефан не предложил ему сесть, шагнул к нему.

Сын Ландара отличался высоким ростом, но шириной плеч ему было с ним не сравниться, из-за чего Дэмиан на его фоне смотрелся как студент перед преподавателем.

— Вы не просто привезли сюда ссыльную Оливию Веттивер, не просто сопровождали ее, но еще и имели наглость явиться ко мне и требовать аудиенции, — холодно произнес дракон, — вам что, очень хочется поскорее расстаться с жизнью?

— Я сопровождал бывшую королеву, потому что опасался за ее состояние. Как вы сами знаете, не так давно ее здоровье оставляло желать лучшего. Кроме того, какой мужчина отпустил бы женщину в такое путешествие одну?

Дэмиан не спасовал, чем вызвал у Стефана два совершенно равнозначных порыва: придушить его и восхититься. Одновременно. Можно сначала придушить, потом восхититься.

— У этого благородного мужчины не возникло вопроса, чем может закончиться для этой женщины подобная поездка? — жестко спросил Стефан. — На что вы вообще рассчитывали, Ландар?

— На то, что мне удастся добиться вашей аудиенции, переговорить с вами, попросить