Я вернулась, чтобы сжечь его дом - Наталья Викторовна Бутырская
— Нет. Вроде нет. А потом гляжу — один цзянху идет ко мне. Я их всегда узнаю! Прям с одного взгляда, — гордо заявила бывшая торговка с Речного рынка. — И я побежала! Бегу, кричу! Он — за мной. Вот-вот схватит. Но я уворачивалась. В детстве меня прозвали угрем, потому что я юркая и скользкая, как угорь, всегда выворачиваюсь. Я бежала и кричала! Некоторые хотели спросить, кто пропал, но я боялась остановиться. Ведь цзянху никак не отставал. А потом меня кто-то схватил за плечо и дернул назад. Я бы и от него увернулась да не заметила. Он был явно лучше того цзянху. Я напугалась, а потом вижу — это богатый господин. Богатый господин никак не может быть из Цзянху, ну я и осталась. А потом раз — и того цзянху поймали, отобрали ножи, скрутили и засунули кляп. Я даже моргнуть не успела. Богатый господин спросил, почему меня хотят убить. Я рассказала, что мою госпожу похитили, а этот погнался за мной. Он спросил, где моя госпожа. Я сказала, что не знаю, и что ее потащили куда-то. Но я даже не знала куда, потому что запуталась, в какой стороне это было. Тогда господин вывел меня из толпы, сунул в руки еще один танхулу и велел подождать. Он ушел, но рядом со мной остался его слуга, который был одет вовсе не как слуга. Я ждала-ждала, плакала из-за госпожи, страшно ведь. Госпожа была так добра, а ее схватили грязные цзянху! Когда танхулу закончился, богатый господин вернулся и сказал, что знает, где госпожа, и чтобы я пошла с ним. Мы пришли к тому дому, слуги господина схватили одного цзянху, потом зашли внутрь, а потом я увидела госпожу. Вот так.
Мама подошла к середине рассказа, выслушала, а потом обняла малышку Ши Хэ:
— Ты большая умница. Я так рада, что ты служишь моей дочери!
А ведь правда! Будь на месте Ши Хэ любая другая служанка, Лили или Мэймэй, меня бы не спасли. Не потому, что они не стали бы меня искать и звать, но вот распознать убийцу и долго убегать от него сквозь толпу они бы не смогли. Значит, девятый принц не пришел бы на помощь. А я еще сетовала на ее бесполезность.
— Вот кого следует благодарить! — прошептала я.
— Несомненно! — воскликнула мама. — Завтра я подберу для нее подходящие дары. Она такая маленькая! Ей нужно больше кушать.
Я выпила молоко с медом и пошла в свой двор, поддерживаемая Ши Хэ. Лили перед уходом подготовила сменные платья, так что мне оставалось лишь переодеться и лечь в постель отдохнуть. Но когда малышка Хэ открыла дверь, навстречу вылетела маленькая коричневая тень, оттолкнулась от ее плеча и бросилась ко мне на грудь, еле слышно попискивая.
— Ми-Ми, что такое? Что с тобой? Тебя кто-то напугал? — шептала я своей ласочке.
— Госпожа! — воскликнула Ши Хэ, заглянув в комнату. — Здесь что, бешеная свинья пробежала?
Я зашла и ужаснулась: там царил полнейший беспорядок. Платья, аккуратно разложенные на кровати, изорваны в клочья, недавно возвращенные вазы и картины разбиты и истерзаны, на стенах и двери царапины от крошечных коготков. Словно мы вернулись в первые дни после покупки медовой ласки. Но ведь ритуал сработал! Я знала это наверняка.
А потом я прислушалась к моему маленькому зверьку. Тело Ми-Ми дрожало, а сама она беспрестанно тыкалась носиком мне в шею и попискивала.
— Моя Ми-Ми. Ты чувствовала мой страх? Хотела вырваться наружу и спасти меня? Бедняжка, ты тоже напугалась. Ши Хэ, приберись здесь. Это не бешеная свинья, а моя Ми-Ми.
Если бы в поместье были слуги, они бы услышали грохот и выпустили ласку на волю. И кто знает, как бы всё повернулось?
Какое счастье, что этот день наконец закончился!
* * *
Сюэ Сюэ медленно поднял чашу с вином, отпил и так же лениво поставил обратно. Как никогда, он походил на божественного бессмертного, что прожил десятки тысяч лет и никакие волнения не затрагивали больше его сердце. Но на самом деле разум Сюэ работал на пределе.
Почему эта девчонка раз за разом рушит его планы? Как ей это удается? Кто стоит за ее спиной? Может, девятый принц? Нет, этого не может быть. Их пути не должны были пересечься.
Сейчас Сюэ никак не мог тратить время на капризную девчонку, довольно и того, что почва для ее согласия на помолвку была подготовлена заранее. Он отыскал радужную лисицу, о которой девица Ли грезила несколько лет, оповестил всю знать Линьцзин о появлении этого душевного зверя на ближайшем аукционе, чтобы подогреть ожидания. Как и во многих планах Сюэ, здесь закладывался двойной смысл: первое — выжать побольше серебра из правого министра, второе — наделить будущую жену лучшим душевным зверем. Сюэ казалось это ироничным: сначала продать радужную лису, а потом вернуть ее себе вместе с женой.
Но вздорная девчонка вдруг передумала. Лиса ушла за гораздо меньшую сумму, чем Сюэ рассчитывал, и не той, кому предназначалась, а девчонка Ли взяла другого зверя, не соответствующего ее будущему положению.
Впрочем, Сюэ хотел на ней жениться вовсе не из-за лисы и не из-за внешности. Первая жена может быть уродливой, глупой, горбатой и хромой, от нее требуются лишь сила ее семьи и положение в обществе. Красоту и молодость можно добрать через наложниц и служанок. А какая семья, кроме императорской, стоит выше правого министра Ли?
Второй раз девчонка Ли спутала планы Сюэ на приеме Су. Он знал, что Ялань, как и многие другие девушки Линьцзин, наслышана о «Белом принце», потому рассчитывал на скорую победу. Сюэ надеялся впечатлить ее на том приеме, а потом изредка посылать подарки и раз в неделю-две навещать лично.
Слишком многое сейчас решалось в судьбе Сюэ, чтобы он мог тратить время на глупую девку. Его внимание полностью уходило на сложные переговоры с неким принцем, в которых ни одна сторона не высказывала свои пожелания и требования прямо, опасаясь попасть в ловушку. Обещания, условия, вероятность удачи — всё это было покрыто густым слоем тумана.
Но вместо восторженного благоговения Сюэ увидел в ее глазах страх. Страх загнанного, затравленного зверька. Он много раз сталкивался с подобными взглядами со стороны женщин, но лишь после тесного знакомства. Никто не мог разгадать его сущность, пока он сам того не захочет. А балованная, окруженная роскошью и любовью девица Ли вдруг смогла.
Может, до нее донеслись какие-то слухи? Но кто бы
