За твоим плечом - Алла Анатольевна Гореликова
Евнух цыкнул, отчеканил:
— Госпожу Линтариену не беспокоить! Приказ господина Ладуша.
— Я в купальни, — сообщила ему Лин.
— Я принесу вам туда халат и настойку, госпожа. Ужин не желаете?
— Нет, — вздохнула она, — только спать.
Смыть с себя неприятные запахи, залпом выпить приторную настойку, завернуться в одеяло с головой — все это Лин проделала почти не осознавая. Евнух встал в дверях, охраняя ее сон. Прихода в сераль высоких гостей она уже не слышала.
Казалось, прошло всего мгновение, как над ухом раздался тихий, но настойчивый голос евнуха:
— Госпожа Линтариена. Проснитесь, госпожа Линтариена. Господин Ладуш ждет вас немедленно.
— Что? — Лин с трудом выдиралась даже не из снов, из вязкой чернильной темноты. — Ладуш, зачем? — и тут же вспомнила: сама ведь вчера попросила о разговоре. А когда ему, если весь день при посольствах? — Да, спасибо, что разбудили, сейчас умоюсь и приду. Кофе можно?
— Господин советник велел подать завтрак для двоих, — евнух поклонился и исчез.
Времени терять Лин не стала. Поплескала в лицо прохладной водой, натянула первые попавшиеся штаны и рубаху из повседневных и уже через пару минут стучалась к Ладушу.
— Входи, — кивнул тот, разливая кофе по чашкам. — Ты хотела о чем-то спросить, сейчас самое время.
— Это не я, — Лин ляпнула, и тут же рассмеялась: так по-школьному прозвучало. — То есть, владыка велел поговорить. Сказал, мне нужны драгоценности для встреч с посольствами, один халасан — это хуже чем голая. — Она фыркнула: — По-моему, многие из них предпочли бы как раз голую.
Жадно отпила кофе и добавила:
— Так странно. Драгоценности как часть униформы. Я и с парадной одеждой еще не очень-то подружилась. Но, как сказала однажды Нарима, у меня здесь нет ничего своего. И я не знаю, когда что надевать.
— Я бы с радостью прочитал тебе целую лекцию о камнях, их значениях и уместности, но, как видишь, сейчас не выйдет. Может, спросишь совета у кого-нибудь из анх? Служанки, какими бы опытными ни были, здесь плохие помощницы. Хотя служанка тебе все равно нужна. Она и одеться поможет, и волосы уложить. — Он скептически прищурился, разглядывая, видимо, то, что Лин считала прической. — Пора наконец выбрать себе личную служанку, госпожа Линтариена. Сколько можно игнорировать такие необходимые мелочи?
Наверное, взгляд Лин стал слишком ошарашенным, потому что Ладуш уставился на нее с изумлением и спросил:
— Что? Только не говори, что ты до сих пор не знала об этом!
— Могу не говорить, — покладисто согласилась Лин. — Но кто бы мне сказал? О том, что само собой понятно для всех, обычно не говорят.
— Но глаза-то у тебя есть. Ты разве не видишь, как помогают другим?
— Видела. Но я еще не дошла до того уровня беспомощности, когда не получается самостоятельно надеть штаны. Простите, но со стороны это правда так смотрелось. «Ах, куда подевалась эта ленивая клиба, я не могу уложить складки на поясе!» Жуть и позор. Мне однажды помогала служанка, — вспомнила вдруг она. — В течку. Хорошая женщина, спокойная и ненавязчивая, и посоветовала кое-что мудрое.
— Помню, Фариза, это я ее посылал. Она сейчас не прислуживает никому лично, но тебе не откажет. Тем более, штаны ты сама натягиваешь и наверняка продолжишь в том же духе, — усмехнулся Ладуш.
— Я была бы рада, если только не добавлю ей работы. Сейчас все и так загружены выше головы, разве нет?
— Это не должно тебя волновать. Прислуги во дворце предостаточно. А анха рядом с владыкой не может выглядеть как чучело, — он задумчиво потыкал ложечкой в дольку персика и добавил: — Впрочем, пока ты так не выглядела. Но избавь меня от трагических внезапностей и просто прими помощь, которую остальные даже и помощью-то не считают.
— Хорошо, — Лин допила кофе и наконец-то ощутила себя достаточно проснувшейся. Достаточно для нормального плотного завтрака, общения со служанкой и даже выбора драгоценностей и наряда. — А посоветоваться я могу с Сальмой, наверное. Пока Лалии нет.
— Да уж, Хесса в этом точно не помощница. Но кстати… Можешь и ее заодно просветить при случае. Что-то подсказывает мне, что ей тоже скоро придется примерить и праздничные наряды, и драгоценности. Фариза принесет тебе шкатулку.
Лин фыркнула: почему-то очень ясно представилась сначала Хесса, со сложным выражением лица примеряющая расшитый драгоценностями наряд, а потом — ничуть не сложные, а вполне откровенно злые лица «сестер по сералю». Что ради Сардара Хесса влезет и в непривычный наряд, и в драгоценности, Лин не сомневалась. А может, ей и понравится, кто знает? После трущобной жизни начинаешь больше ценить то, что другим кажется естественным. Хорошую еду и одежду, возможность ходить в тир и спортзал, или, как Хесса сейчас, в библиотеку. Учиться. Нюхать цветы, а не помойку, в конце концов.
— Будем просвещаться вместе, — пообещала она, Ладуш кивнул, и какое-то время оба молчали, занятые завтраком.
— Я не спросил, как ты себя чувствуешь, — сказал вдруг Ладуш. — Выглядишь достаточно отдохнувшей, это так?
— Вполне. Все нормально, а после кофе будет все отлично.
— В любом случае сегодня можешь отдыхать до обеда. Выспись впрок, удели внимание своему внешнему виду, разберись с драгоценностями — реши сама, чем заняться. Владыка поведет гостей смотреть бои, тебе там не место. А вот к обеду может позвать, на всякий случай подготовься.
— Ладно, — Лин вспомнила вчерашнюю буйную радость Исхири. — А в зверинец можно сбегать? Прямо с утра, хоть ненадолго?
— Разве что ненадолго. И не ходи одна. Я предупрежу стражу и евнухов, возьмешь сопровождение.
Настолько рано Лин в зверинец не ходила ни разу. Думала, Триана еще не будет, но клиба оказался ранней пташкой. И ладно бы только клиба, но с ним рядом у вольера стоял Назиф, и они увлеченно что-то обсуждали. Лин замедлила шаг: мешать она не хотела, но шитанарец, похоже, умел видеть затылком, или просто учуял ее издали. Обернулся, широко улыбаясь:
— Госпожа Литариена! Не думал встретить вас здесь, но рад встрече!
— Доброго утра, владыка Назиф, — Лин подавила вздох и подошла ближе: переодеваться в опасной близости даже от Триана вряд ли было хорошей идеей, что уж говорить о госте-кродахе. Она помнила, в каком виде застал ее здесь однажды владыка!
