Гарем для сестры султана - Людмила Вовченко
Зал замер.
Султан чуть улыбнулся.
* * *
Но потом вошёл он.
Посол Персии. Высокий. С золотистой кожей и глазами цвета аниса.
На лбу — шрам, знакомый ей до боли.
Рахим ибн Шахан.
Когда-то — раб.
Когда-то — мальчик с кандалами и гордостью.
Она освободила его…
А он исчез.
Теперь он стоял перед ней в белом кафтане с сапфиром на груди и смотрел, не мигая.
— Султанша Джасултан, — сказал он, кланяясь только ей. — Я прибыл не только как дипломат.
Я прибыл… с предложением.
Султан напрягся.
— Моё государство готово подписать союз, установить открытые торговые пути, обменяться знаниями…
Но я предлагаю больше.
Я прошу вашей руки. И вашего сердца.
Гарем замер.
Фархад — в тени — сжал кулак.
Султан — посмотрел на неё, не дыша.
А она…
улыбнулась.
— Что ж. Люблю щедрых гостей.
— И?.. — спросил посол, шагнув ближе.
Она встала.
— Я не вещь. Не титул. Не награда.
Хочешь моей руки?
Докажи, что стоишь рядом.
Он склонил голову.
— Назови испытание.
И она обернулась к остальным.
— Завтра. На закате. Дуэль — не на кровь, а на разум и честь.
Каждый, кто считает себя достойным — покажет не силу меча, а ясность ума и чистоту намерений.
— А если я выиграю? — спросил посол, глядя прямо в её душу.
— Тогда, может быть… ты получишь поцелуй.
И вопрос: готов ли ты стать не моим повелителем — а моим союзником?
Он улыбнулся.
— Ты стала ещё ярче, султанша.
Она подошла вплотную.
— А ты, Рахим, всё ещё пахнешь ветром пустыни…
И кое-чем ещё.
Он склонился к ней, прошептал:
— Свободой?
Она кивнула.
— Именно.
* * *
Ночью, в её покоях, Фархад стоял в тени.
Не злился. Не ревновал.
Просто ждал.
— Ты не спросишь, кого я выберу? — прошептала она, скидывая накидку.
— Я знаю. Ты выберешь путь.
А я… пойду за тобой. Или умру на нём.
Она подошла. Касаясь пальцами его лица.
— А если я выберу никого?
— Тогда я стану тенью, что хранит твой свет.
* * *
На следующее утро Рахим, Султан и Фархад стояли перед ней.
Она подняла чашу с водой.
— Сегодня — не бой. Сегодня — испытание.
Она подала каждому свиток.
Три задачи.
1. Как ты успокоишь страну, если вспыхнет женское восстание в провинциях?
2. Как бы ты убедил мужчину принять власть жены без насилия?
3. Что для тебя — любовь к женщине, равной тебе?
И дала время — до заката.
* * *
Когда солнце касалось горизонта, она вернулась.
Свитки легли перед ней.
Она читала долго.
Молча. Внимательно.
И потом сказала:
— Каждый из вас дал часть правды. Но только один… написал это:
"Я не хочу быть твоим тенью.
Но если ты станешь солнцем — я не уйду, даже если сгорю."
Это был Фархад.
И она подошла к нему.
Обняла.
Поцеловала.
— Я выбрала.
Рахим склонился.
— Я рад, что проиграл так. Ты — не султанша. Ты — будущее.
И ушёл.
А Султан…
Поднялся и произнёс:
— Сегодня я отказываюсь от титула «единственный правитель».
С этого дня — я первый среди равных.
И имя этой эры — Эпоха Джасултан.
Глава 34
Глава 34
Говорят, цыганская королева не носит корону — она носит тайну.
И если Джасултан желала великого союза, ей нужно было отыскать табирин, кочевой совет семи королев.
Их не звали по имени. Их находили только те, кто знал песню крови.
* * *
Ночь. Караван идёт по бездорожью, минуя сторожевые посты.
Лошади глухо бьют копытами, мулы гружены дарами: сафьян, специи, шали, ножи.
Фархад — рядом. Лейла — тенью.
С ними — только самые верные.
И Джасултан — в чёрном, с кольцами на пальцах, в которых спрятан яд, и серьгами, что звенят лишь тогда, когда опасность уже слишком близко.
— Ты уверена, что нам туда? — шепчет Лейла.
— Да, — отвечает Джасултан, глядя на звёзды. — Цыгане не живут по картам. Они сами — карты.
И сегодня я вхожу в игру.
* * *
Переход длится до рассвета.
И вот — долина.
Тихая, как дыхание перед родами.
Там, в кругу из повозок, пляшет костёр.
И семь женщин сидят у него — в шёлках, мехах, зеркалах и лисьих шкурах.
У каждой — своё оружие: флейта, вино, карта, нож, браслет, кнут, и… взгляд.
— Султанша, — говорит одна, с татуировкой скорпиона. — Ты пришла просить?
— Я пришла предложить.
Они замолкают.
И тогда Джасултан вынимает свиток.
На нём: предложение союза. Равного. Без обмана. Обмен караванами, землями, защитой и… информацией.
— Ты говоришь, как мужчина. Но ты — женщина, — усмехается вторая.
— Я говорю, как свободная, — отвечает Джасултан.
И показывает запястья — голые, без цепей.
А потом — руку. Там шрам от ножа.
— Я знаю, что значит быть проданной.
Теперь я продаю только смерть.
* * *
Они слушают. Обмениваются взглядами.
И наконец старшая, с глазами цвета чая и голосом, как у птицы в дыму, говорит:
— Мы дадим тебе союз.
Но сперва — испытание.
Она кидает на землю кость.
Кость падает — выжженной стороной вверх.
— Сегодня за тобой охотится убийца.
Кто-то, кто знает тебя.
Если доживёшь до рассвета — мы подпишем союз.
* * *
Их караван тронулся обратно.
Но что-то уже не так.
Лошади нервничают.
Воздух — тяжёл.
Трава под копытами — давит с треском, будто что-то скрывает.
И вот — выстрел.
Стрела рикошетит от колеса. Паника. Крики.
Из тумана — фигура в чёрном.
Убийца.
Он движется, как змея, молча. Он знает, кого ищет.
И цель — Джасултан.
Фархад кидается наперерез — но ловушка срабатывает: взрывная смесь ослепляет.
И она остаётся одна.
Лейла где-то сзади. Все отброшены.
— Ты… — шепчет Джасултан, узнавая походку.
— Ты ведь… ты был в гареме. Ты — один из тех мальчиков, что сбежали.
Ты стал убийцей?
Он не отвечает. Только кивает.
И бросается вперёд.
Но Джасултан — не та, что тогда.
Она падает на колено, достаёт волосную шпильку, бросает её под ноги.
И вспышка — порошок из сандала и селитры.
Он отскакивает.
Она хватает кнут, подаренный цыганкой, и хлещет воздух.
