Отшельница. Искра короля - Марина Эльденберт

В такую рань в коридорах я столкнулась исключительно со слугами.

— Доброе утро, госпожа Оливия, — поприветствовал меня дворецкий. — Желаете позавтракать?

Кажется, вчера я израсходовала лимит собственного спокойствия, потому что сегодня нервничала так сильно, что при мысли о завтраке у меня сжался желудок.

— Доброе утро, Ходжинс. Дэмиан еще не проснулся?

— Пока нет, госпожа.

— Тогда передайте ему, что я отправилась по делам. Он в курсе, по каким.

— Вам вызвать экипаж?

— Да, буду очень благодарна.

Яркое летнее солнце вставало над городом, золотило крыши, пробуждало жителей столице. Было так рано, что еще не продавали газеты, и я прикусила губу и переплела пальцы, чтобы немного успокоить расшатавшиеся нервы.

Дворец я заметила еще издалека, через окошечко экипажа: махина из светло-серого камня возвышалась над остальными зданиями столицы. Помню, что я представляла Стефана живущим в черном, как его душа, замке, но реальность оказалась не столь мрачной. Скорее уж, впечатляющей. Узкие арочные окна, пять уровней, украшенные шпилями башни, на которых развевались красно-синие флаги, добавляя дворцу красок. Даже странно было осознавать, что Оливия жила в этой сказке. Еще труднее — что здесь живут такие чудовища, как король Стефан и его наглое отродье.

Когда мы пересекли каменный мост и подъехали к огромным кованым воротам, я что есть силы сжала кулаки и сделала вдох-выдох. Как раз вовремя, потому что в следующее мгновение экипаж остановился. Когда же я выглянула в окошечко, то обнаружила, что меня встречают вооруженные красные мундиры.

2.12

Сердце ударилось о ребра, а уже в следующий момент я услышала:

— Оливия Веттивер, выйдите из кареты. Вы арестованы за своевольное оставление места ссылки и за возвращение в Варайю.

«Пипец котенку, больше срать не будет», — подумалось мне саркастичной фразой из нашего мира.

Тем не менее я спокойно вышла из кареты и, глядя на гвардейцев сверху вниз (как-никак бывшая королева), произнесла:

— Я требую встречи с его величеством Стефаном.

В отличие от Тимоти, который мне заявил, что я не вправе ничего требовать, гвардейцы слегка опешили. Видимо, правду говорят, что наглость города берет. Ну… относительно. Потому что меня все-таки окружили и под конвоем повели туда, куда я так рвалась. Это был плюс. Очевидный. Когда я ехала в столицу, я не была уверена в том, что вообще попаду во дворец, так что сейчас — хоть свободная, хоть арестованная, я стала на шаг ближе к Лазару. Если бы могла, побежала бы в сторону тюрьмы вприпрыжку, но приходилось подстраиваться под статный чеканный шаг гвардейцев.

Дэмиан рассказал, что в Варайе существует тюрьма Овилид, в ней содержат обвиненных магов и людей до суда — в отдельной башне, а после переводят в башни постоянного заключения. Я надеялась, что ребенка туда не посадят, а значит, он либо здесь, во дворце, либо его снова отправили на каменоломни. Последнее заставляло сердце сжиматься в ужасе, равно как и то, что Стефан мог казнить его на месте.

При мысли об этом я чувствовала, как меня заполняет лютый студеный холод, и всеми силами старалась не думать о последнем варианте. О том, что король Рована скор на расправу, мне рассказала бьющаяся в слезах Жюли, в красках расписавшая, как он казнил собственного брата в Вейсмейстрии. Точнее, она это выдала под эгидой того, что Оливия это прекрасно знает, а я тогда чуть не умерла от страха. Жюли получила выговор от Дэмиана за нагнетание, а я всеми силами отрицала такую возможность. Все-таки Лазар — не заговорщик, а всего лишь ребенок. Мне действительно удавалось об этом не думать… до настоящего момента, но сейчас, в непосредственной близости от Стефана, не думать получалось плохо.

«Оля, уймись, — мысленно приказала я себе, — если ты сейчас впадешь в истерику, лучше никому не будет. Лазару тем более».

Как ни странно, подействовало. Мне нужна была свежая голова, потому что с несвежей говорить со Стефаном бесполезно. С ним и со свежей-то сложно общаться, у него эго высотой до башен дворца, а все остальные для него как блохи с высоты драконьего полета.

Мы шли через парк, и слуги, замечающие меня, немедленно вскидывали головы. Я ловила недоумевающие злые взгляды, впивающиеся в меня иглами, ошарашенные, изумленные — стекающие с меня и с моего платья, как дождевые капли. Похоже, что Оливию здесь не очень-то любили. Интересно, какой она была королевой? Вот будет «прелесть», если под стать Стефану и Тимоти: такой же жестокой, холодной и бездушной. Тогда все понятно.

С другой стороны, ее могли не любить именно потому, что она не вписывалась во всеобщий серпентарий. Я так мало знала о владелице этого тела, и возможности узнать побольше у меня не было. Не станешь же говорить Дэмиану:

— Расскажи мне обо мне. Как я тут правила?

Можно было бы заранее порасспрашивать Жюли с Карлой, но я старалась как можно более изящно огибать тему собственной «забывчивости». Не акцентировать на ней внимание лишний раз, поэтому имеем то что имеем.

Ну да ладно, это сейчас не суть важно.

Роскошный парк заливало рассветное солнце, золотом расплескавшееся по яркой зелени, дорожкам и фигурно подстриженным кустам и деревьям. Расчерченные узорами садовников газоны, мосты, перекинутые через озера и речки, фонтан перед главным входом — все это осталось позади.

Мы зашли с какого-то бокового-бокового входа, спустились по каменной, щедро отдающей холод лестнице, и оказались в подземелье. В натуральном таком подземелье, озарял его лишь свет факелов, и если бы не они, здесь в летнем платье можно было бы сразу окочуриться от холода.

— Вы так и не сообщили, встретится ли со мной Стефан, — бросила я шагающему первым гвардейцу. У него были самые выдающиеся эполеты, из чего я сделала вывод, что говорить нужно именно с ним.

— Его величество знает о вашем визите, — сообщил начальник сопровождающих меня. — Вы узнаете о его решении позже.

Стефан знает, что я прибыла в столицу? Миленько!

Похоже, мой визит вчера не остался незамеченным, в плане того, что отец Дэмиана решил подсуетиться и отправить гонца с доносом, чтобы его самого куда-нибудь не отправили. Например, в такую же глушь, как меня.

Ну здравствуйте, дворцовые интриги, никогда вас в моей жизни не было, и вот опять.

Меня втолкнули в каменный мешок, единственным источником света в котором были отблески пламени от тех самых факелов. Они проникали сквозь решетку