Злодейка твоего романа - Анна Александровна Завгородняя
Но увы. Располнеть до свадьбы мне не грозит, так как до нее, насколько я помню, осталось ничтожно мало времени. Да и Теодора не остановить парой лишних килограммов на теле невесты. Так что, не вариант. Хотя я не отказала себе в удовольствии представить, как стою перед алтарем рядом с Теодором и мое платье, белое, свадебное, расшитое жемчугом, трещит по швам, каждый раз, когда я делаю неосторожное движение.
Но еще ярче в воображении нарисовалась картина: Белтон поднимает мою располневшую тушку на руки, чтобы перенести новобрачную через порог нашего семейного гнездышка. Его лицо покраснело от злости и напряжения, а на высоком лбу выступили бисеринки пота.
Запив сыр, едва удержалась от смеха, радуясь, что матушка не заметила мое развеселое состояние.
— Или Терренсы тебя не покормили? – вопросительно изогнула бровь леди Тилни, но когда она поняла, что так и не дождется от меня внятного, или вообще какого-нибудь ответа (когда я ем, я глух и нем), то прошествовала в мою гардеробную, позвав за собой служанку.
Впрочем, вернулась леди довольно скоро. Милдред шла за ней хвостиком, держа в руках целый ворох нарядов. Среди них было синее, которое матушка предлагала надеть сегодня к Орскому. А еще голубое, из алийского шелка. В нем я еще не выходила в свет – Фанни берегла дорогой туалет для особого случая. Возможно, сегодня этот случай как раз и настал. Ведь, как заявила за завтраком матушка Гарриет, на приеме у герцога я должна блистать!
— Итак, — произнесла маман, когда Милли разложила все наряды, устроив их на уютном диванчике так, чтобы они попали в поле моего зрения, — что предпочтешь, дорогая? Синее, которое я советовала, или это зеленое? А может, сегодня выйдешь в свет в новом, голубом? Я о нем совсем забыла. – Леди Тилни подошла к диванчику и бережно коснулась рукой алийского шелка. – Мне кажется, это идеальный вариант для приема у герцога. Не броско, но привлекает внимание. В нем ты будешь выглядеть дорого и чисто, как настоящая невеста.
Я прожевала последний кусок бутерброда и вздохнула.
— Голубое, — ответила решительно.
Матушка Гарриет просияла и тут же велела Милдред:
— Подготовь платье для своей госпожи. Сегодня Фанни будет самой блистательной девушкой на приеме у его светлости.
Она повернула ко мне лицо. Глаза леди Тилни сверкали не хуже звезд в ночном небе. Кажется, она предвкушала тот фурор, который я должна произвести.
Или помолвку с родовитым, и что немаловажно, богатым, женихом, союз с которым откроет ей двери в ближайшее окружение монарха.
— Вы с лордом Белтоном прекрасная пара, Фанни, — добавила матушка. – И да, — она почти сразу переключила тон доброй матери на покровительственно-учительский, который я терпеть не могла, но… терпела. – К голубому подойдут сапфиры. Жемчуг не надевай. Лорд Белтон уже видел его, когда приезжал к нам на ужин. А он не должен даже подумать, что мы экономим на единственной дочери!
Я мысленно закатила глаза.
Ну видел, ну и что теперь? Никогда не понимала этого страха у женщин подобного времени и положения, появиться в свете в одном и том же туалете более двух раз, или около того.
— Надеюсь, ты услышала мои пожелания, Фанни, — отчеканила леди Гарриет.
— Да, матушка, — кивнула в ответ и бросила выразительный взгляд на часы, стоявшие на каминной полке.
Матушка проследила за направлением моего взгляда, охнула, понимая, что ей тоже пора начать готовиться к выходу в свет. Подобрав юбки, она дала последние распоряжения Милдред и поспешно удалилась.
Провожая ее взглядом, я не удержалась от облегченного вздоха.
— Я немедленно отнесу платья в гардеробную и займусь голубым, шелковым, — сообщила мне Милли.
Кивнув служанке, я отодвинула с туалетного столика опустевшую тарелку из-под бутербродов, и откинула крышку шкатулки, в которой хранились драгоценности.
Сапфиры, подумала я, приподнимая коробочку с нужным гарнитуром. Что же, сапфиры так сапфиры.
Будем сегодня блистать и покорять. Настоящей Фанни это бы очень понравилось.
***
Особняк герцога больше походил на дворец. Я едва не прилипла носом к стеклу, пока рассматривала приближающееся величественное здание, отражавшееся в искусственном озере, вокруг которого стояли белые беседки и росли плакучие ивы.
Пока ехали по парку, вызвавшему у меня, Тани из современного мира, просто восторг и умиление, я успела разглядеть искусственный водопад, находившийся в отдалении от озера, по правую сторону дороги, ведущей к особняку. Заметила аллею с мраморными скульптурами, мимо которых, несомненно, приятно прогуляться в теплый, солнечный день.
А сколько в парке было деревьев! И все разные. Не сосчитать. И каждое на своем месте, то есть, не выбивается из общего вида. Определенно, здесь поработал лучший ландшафтный дизайнер.
А потом экипаж подъехал к зданию, я выбралась из салона следом за родителями и застыла, запрокинув голову и глядя на верхние этажи особняка.
— Здесь двести шесть комнат, пять этажей и десять каминов в мой рост высотой, — произнес отвратительно знакомый голос возле уха. – Если желаете, я могу устроить вам экскурсию по дому. Герцог не будет против.
Вздрогнув, я повернула голову и увидела своего дракона.
Белтон стоял, усмехаясь, разодетый как павлин в брачный период. Но при этом чертовски привлекательный. Вот уж чего у него не отнять, так это внешней красоты: высокий, статный, броский в этом синем дорогом костюме и с шейным платком из…
— Ха! – только и смогла произнести, рассматривая платок из голубого атласа, того же качества, что и мое платье.
Хуже всего, что и рубашку драконище надел в цвет платка и даже, кажется, из моего алийского шелка!
Да он будто точно знал, что будет на мне, и подготовился, явно подчеркивая наши отношения!
Я выразительно уставилась на платок. Теодор и глазом не моргнул в ответ.
— Вы выглядите просто очаровательно, — заявил женишок. Я машинально присела в книксене и перевела взгляд на Уиндема, стоявшего за спиной кузена подобно тени. Риэль ответил мне поклоном и широкой улыбкой. Вот уж кто был искренен, так это Уиндем.
— Рада видеть вас на приеме у герцога, джентльмены, — произнесла в ответ и тут же отвернулась, взглянув на родителей.
Лорд и леди Тилни ждали нас, довольно улыбаясь и мысленно предвкушая этот приятный вечер. А в особенности торжественное объявление
