Моё пушистое величество 2 - Алиса Чернышова
Она замолчала, тяжело дыша.
Мы таращились друг на друга. Я… наверное, я впервые видел её в таком состоянии.
И о том, о чём она говорила обо мне, я тоже впервые слышал.
— Если ты думаешь, что уникален в своей беспомощности перед обстоятельствами и прошлыми выборами, своими и чужими, то я тебя разочарую, Твоё Величество, — добавила она холодно, резко. — Мы все, доживая до определённого возраста, должны самостоятельно пожинать плоды принятых в юности импульсивных решений. У нас всех есть испытания, представляешь? И одно из моих заключается в том, что я знаю линии судьбы, но не могу просто так делиться этим знанием направо и налево. Встречал, быть может, фразу “Настоящие пророки никогда не озвучат своих прорицаний, зная цену сказанным словам”? Есть множество ситуаций, в которых вмешательство посторонних недопустимо, и твои отношения с Королём Крыс — один из таких случаев. Это тебе не нравится? Сочувствую. Мне тоже не нравится знать, хочешь верь, хочешь нет. Это не так весело — смотреть на людей и знать, что за смерть им суждена, как перекручены их линии судьбы, какие губительные решения они совершают. Знать и не вмешиваться, потому что одно вмешательство в паутину влечёт за собой другие, и судьба всё равно догонит, в той или иной форме. Лишь во Тьме Предвечной можно от неё укрыться, но это дано единицам. Остальным, независимо ни от чего, всегда и во всём приходится жить с последствиями! Тебе не нравится это? Сочувствую, но помочь не могу.
15
— Кхм. Я прошу прощения за вмешательство, и это всё очень драматично, но… Что, нахрен, происходит? — спросил с порога гаремный кошак.
Мы с леди Шийни медленно, синхронно повернулись и уставились на него.
Это был отличный повод не смотреть друг на друга, в конце концов.
Под нашими взглядами (мне даже немного страшно представлять, как именно мы выглядели в тот момент) кошак слегка сбился с шага, вроде бы даже подался назад, собираясь сбежать… Но потом явно собрал в кучку свои прискорбно-крохотные котомозги, вспомнил, что он тут каким-то чудом ректор, и решительно шагнул к нам ближе.
— Так что?
— Ничего интересного, тебе не стоит переживать, Бонни, — сказала Паучья Королева холодно. — Его непревзойдённость просто в очередной раз превосходит самого себя в глупости. Типичное зрелище, не на что смотреть.
— Да, не стоит переживать, Бонни, — сладким голосом сказал я. — У Паучьей Королевы, как всегда, клубок ниток вместо сердца. И великие цели вместо всего остального. Это ведь именно на этой ниве вы сошлись, правда?
Ректор перевёл взгляд с меня на неё и обратно.
Он был в своей человеческой, смазливо-кошачьей форме, и на его лице отчётливо отразилось недоумение вместе с лёгким раздражением.
— Если вы позвали меня, чтобы я разбирался с вашими семейными ссорами…
— Мы не семья! — ну да, разумеется, мы сказали это хором. Как иначе-то?
Ректор Бонифаций отчётливо закатил глаза. Мне показалось, или он пробормотал что-то там про “лапки мои лапки, откуда ж столько идиотов на мою голову”?
Надеюсь, показалось.
— Отлично, — отрезал Бонифаций. — Перефразирую. У меня был исключительно паршивый день, даже на фоне этого года — что, скажу я вам, задаёт высокие стандарты. Потому, если вы позвали меня, чтобы разбираться в ваших совершенно-точно– зуб-и-хвост-даю-в-залог- не-семейных ссорах, то я — пас!
— Бедняжечка, — промурлыкал я. — Подумайте только, деточка устала… Тебе, может, в отпуск, а? У тебя под носом фамилиаров убивают направо и налево, в Академии пёс знает что творится, а теперь ты, пушистая бубочка, устал?
Ректор Бонифаций потёр лоб.
Нет, если прямо сейчас не быть дерьмом, то гаремный кошак действительно выглядел усталым, это факт. Но прямо сейчас мне хотелось эгоистично побыть дерьмом, просто потому что. Как там они говорят, страдание любит компанию? Не то чтобы я всегда был согласен с этим тезисом, но у каждого из нас порой случаются плохие дни.
— Отлично, — сказал Бонифаций раздражённо, — я ухожу…
— Отлично, вали. Тогда я выйду на площадь перед главным корпусом и сообщу, что ты вернул Владыку Моррида к жизни. Как тебе идея?
Кошак застыл, как ледяная скульптура.
Я мысленно усмехнулся.
Попался.
Полезно иметь материал для шантажа, когда ты в чьей-то власти — и хорошо, что я мог собрать это воедино. Да, в реальности я в жизни не подставил бы пищуху таким образом (разве что если бы совсем припекло), но Бонифацию об этом знать не обязательно.
Ректор медленно повернулся ко мне и посмотрел своими сияющими кошачьими глазами.
— Чего ты хочешь?
— Поговорить. По крайней мере, для начала.
— И о чём же?
— О том, что на самом деле происходит вокруг этой вашей Академии Фамилиаров… И ты того, присядь. Так-то разговор намечается длинный.
Ректор медленно вдохнул и выдохнул, но после промаршировал к креслу и устроился там с небрежной грацией того, кто родился котом.
— Откуда ты знаешь о Морриде? — спросил он, бросив на леди Шийни быстрый взгляд.
Я фыркнул.
— О нет, она мне не сказала, не думай! Не заблуждайся на её счёт, она никогда и ничего мне не говорит, даже если это вопрос моих жизни и смерти. Я для неё — так, мошка в паутине… Но я идиот, конечно, но не настолько, чтобы вообще уж ни в чём не разобраться. Так что да, я знаю в Владыке, в том числе из первых рук.
— И от меня ты хочешь?..
— Ответов. Подтверждений. Объяснений. Надоело блуждать в темноте, знаешь ли; хочется, для разнообразия, общей картины.
— Спрашивай.
— Что пошло не так с вашим планом?
— Прости?
Я закатил глаза.
— Ладно, если так, давай так. Я знаю, что ты изначально планировал привести многих духов обратно, но не уверен по поводу Моррида: как по мне, тот факт, что он получил доступ к порталу именно в этом году — не совпадение. Также я знаю, что тебе известно насчёт прорыва из Бездны Безумия, и убитых духов, и шляющихся у тебя
