Я вернулась, чтобы сжечь его дом - Наталья Викторовна Бутырская
Общее молчание нарушил грохот опрокинувшегося котла, к счастью, пустого. Служанки вздрогнули от неожиданности, Лили даже вскрикнула, но когда котел подняли, из-под него высунулась остренькая мордочка Ми-Ми.
— Пора приниматься за работу! — прикрикнула главная кухарка. — А ну-ка, живо по местам! Рис! Рис уже разварился! Сян, бросай свинину, масло давно разогрелось. Цуй, что там с грибами? Отмокли, поди, начинай чистить!
После окриков работа наконец закипела. Я не глядя сворачивала кулечки из бамбуковых листьев и передавала их маме. Успокоившиеся служанки понемногу забывали о недавних страхах и начинали говорить всё громче и громче, но для меня радость от приготовления цзунцзы уже была утрачена.
Когда последний цзунцзы был обвязан ниткой и уложен на поднос, я молча подхватила спящую на коленях ласку и вернулась в свою комнату. Даже не стала дожидаться первой пробы. Обычно мы укладывали лучшие цзунцзы над парящим котлом с водой так, чтобы к концу работы они уже приготовились, а потом дружно ели горячие кулечки, обжигая пальцы и рты. И эти цзунцзы были самыми вкусными.
Я переложила Ми-Ми в ее гнездышко и устало опустилась на кровать. Следовало отмыть до конца руки, обтереть лицо от пота, вымыть волосы перед завтрашним фестивалем, но обе служанки остались на кухне.
Неудачный день, и завтрашний будет не легче.
Тихонько отворилась дверь, и внутрь проскользнула малышка Ши Хэ.
— Юная госпожа? Я принесла поесть.
Она вытащила из передника три цзунцзы, еще исходящие паром, и протянула мне.
— Разве ты не боишься? — грустно спросила я. — Вдруг внутри меня на самом деле живет злобный дух?
— Тогда в юной госпожа живет самый добрый гуй на свете, — ответила Хэ. — Никто не помог нам, когда пропала Ши Лим, никто не стал ее искать. Папа перестал ходить за ежами, мама только плакала целыми днями, в доме не было ни единого зернышка ячменя, ни одной рисинки. А теперь я могу есть, пока живот не станет круглым, как луна в середине осени, на мне самое красивое платье за всю жизнь, и я больше не пахну рыбой. А еще скоро я отнесу родителям столько денег, сколько мы зарабатываем не каждый месяц.
Говорят, что если первый цзунцзы попадется со сладкой начинкой, то праздник драконьих лодок пройдет весело, а если с соленой — грустно.
Я развернула цзунцзы и откусила — солоно.
Глава 11
Утро праздника драконьих лодок выдалось хлопотным. Так как сегодня слуги должны разойтись по своим семьям, они спешили подготовить всё необходимое для нас пораньше. Поэтому я, толком не проснувшись и не умывшись, надевала новенькое платье лимонного цвета, что нынче в большой моде, а Лили укладывала мои волосы в прическу «бутон лотоса», подобающую незамужней девушке. Она подготовила для меня еще два наряда, которые я смогу надеть без ее помощи, а потом поспешила на кухню за моим завтраком.
Увы, от Ши Хэ, как от личной служанки, толку пока было мало. Она могла натаскать воды в чан для купания, сбегать по поручению, покормить Ми-Ми, но к своей одежде и волосам я ее не подпускала. Это, конечно, добавило хлопот Лили, поэтому я попросила управляющего дать ей небольшую прибавку к оговоренной плате, по крайней мере, до той поры, пока Ши Хэ не подучится.
Послышался звук гонга. Я запихнула остатки цзунцзы в рот и побежала к бабушкиному двору, куда вскоре подошли и родители. Мама, как обычно, сияла свежестью и красотой, сегодня она надела белоснежное платье в цвет Бай-Бай, припудрила лицо, подкрасила глаза и уложила волосы в сложную прическу «летающая фея», где пряди волос, словно струи фонтана, переплетались меж собой. Она сама стала похожа на небожительницу, сошедшую с гор Пэнлай.
Мы поздравили бабушку с праздником, вручили цзунцзы с ее любимой начинкой — обычной бобовой пастой. Она так и не приняла новых веяний, полагая, что класть в это блюдо мясо и финики — отступление от наших традиций. Папа преподнес ей черепаховый гребень с нефритовой инкрустацией, мама — вышитые шелковые подушечки, которые так удобно подкладывать в кресло. Я подарила бабушке щетку из слоновой кости, чтобы расчесывать пышную шерстку ее огненной лисицы.
После мы отправились в центральный двор. Все слуги поместья уже выстроились в ряд с управляющим во главе. Отец поблагодарил их за хорошую работу, Чжоу Чунь от его лица выдал каждому связку монет, а мы с мамой подарили корзинки с приготовленными цзунцзы. Помимо угощения, мама велела положить женщинам шелковые платки, а мужчинам — кошели из той же ткани.
Я заметила, что несмотря на вчерашний разговор, слуги всё еще боялись меня. Взяв корзину, они низко кланялись, благодарили, но избегали смотреть мне в глаза. Только малышка Хэ была так счастлива, что напрочь забыла об этикете и едва не бросилась мне на шею, я чудом успела увернуться. У нее никогда не было даже маленького кусочка шелка, а теперь — целый платок!
— Да пребудут с вами и вашими семьями сытость и радость в этот праздник! — сказал отец.
Лучики вокруг его глаз сегодня не разглаживались даже на мгновение.
Когда слуги разошлись, пришла пора и нам готовиться к выходу. К главным воротам подъехали две повозки, в одну сели родители, во вторую я с Ши Хэ. Охранники следовали за нами на лошадях.
Я предлагала Ши Хэ взять сегодня свободный день, чтобы навестить родителей, но она еще никогда не бывала на фестивале драконьих лодок. Вернее, бывала, но маленькая тощая девчонка без единого цяня ни разу не смогла добраться сквозь толпу до реки и довольствовалась лишь отголосками основного действия.
— Цзунцзы и завтра будут вкусными! Зато я смогу пересказать им весь праздник. Это почти что побывать на нем самим! — сказала она.
Мы заехали в поместье Су, где Су Цзянь в нежно-зеленом, как молодые ростки снежного горошка, платье впорхнула в мою повозку, прихватив служанку, а потом мы двинулись на праздник.
Ши Хэ чуть ли не подпрыгивала. Она с трудом удерживалась, чтобы не отдернуть занавеси. Су Цзянь почему-то тоже вела себя чересчур восторженно, видимо, Сяо Цай еще не успела придать ей величественной невозмутимости и подобающих манер.
— Знаешь, я впервые еду в город без родителей, — выпалила подруга. Пучок на ее макушке подпрыгивал в такт с нашей повозкой.
— Мы же едем с моими родителями, —
