Саймон - Анна Есина
Оба, приподнявшись на цыпочках, высовывали языки в игривом жесте, их улыбки ослепляли, а красота казалась столь совершенной, что от неё пробирало до дрожи — словно два ангела-бунтаря, спустившиеся с небес, чтобы нарушить покой земной ночи.
Глава 7
Работа не клеилась. Семён ни на чём не мог сосредоточиться, то и дело обращаясь мыслями к ночному заявлению Киры. Ангела — ангел. Тавтология, конечно, знатная, но сути вещей не меняла. Чтобы убедиться в правоте сестринских наблюдений достаточно было вкусить крови, и он даже нашёл благовидный предлог. Он мог позвонить и солгать, что получил результаты анализов, что ей срочно требуется пересдать кровь из-за повышенного содержания сои или высокого уровня лейкоцитов — сгодилась бы любая нелепость.
Вот только ему совершенно не хотелось обманывать. И впервые заполучить её кровь из пробирки, а не добровольно отданной из вены, к которой он мог бы прильнуть губами…
Фантазия слишком глубоко въелась в мозг, чтобы от неё просто отмахнуться. А противоречия наскакивали одно на другое, мешая плавному полёту мыслей. Он хотел предложить ей работу в подземной клинике, однако прежде придётся рассказать о себе и том мире, о существовании которого она не догадывалась. Потом их ждёт ещё один неприятный разговор на тему её происхождения.
Близилось обеденное время. Семён так и эдак прокручивал в голове сотни вариантов, подбирая наиболее ёмкие слова.
«Кстати, ты знала, что я почти двухсотлетний вампир? Нет, чёрт, вечно у меня из головы вылетает. Да, и ещё кое-что, ты сама — ангел, внутренний голос подсказывает мне, что твоя бабка по материнской линии была зачата между человеком и ангелом, правда, здорово? Погуляем где-нибудь сегодня?
Погоди-ка, я снова упустил из виду, что хочу отведать твоей крови — ну надо же убедиться, что ты действительно из небесных созданий. Не переживай, ангелам я симпатизирую, у меня самого отец из их расы, а бэд боем я стал, потому что мама — демон. Да, представь себе, такие коллизии случаются. Дети в межрасовых парах рождаются с особенностями. Вот у меня на первом месте жажда крови, а сестра-близнец, которую мы ещё в детстве нарекли луминарией, потому как ни к одному известному науке виду отродий она не принадлежит, в общем, она зависима от сексуальной энергии, умеет всякие шаманские штуки с погружением в чужое сознание, может, как исцелять, так и калечить, и вообще считается бомбой с часовым механизмом, потому что в ней больше от ангела, но бином демона постоянно вступает в противоборство со светлой стороной её натуры. Не притомилась ещё? К слову, как твоё настроение?»
Бред. Сивой. Кобылы.
Такие тирады здравомыслящие люди не произносят.
Он открыл переписку с Ангелой, пролистал около сотни сообщений, которыми они обменивались накануне, и беззвучно зарычал. Требовалось срочно положить конец этим недомолвкам, поэтому он быстро набрал сообщение:
«Я намерен напроситься к тебе в гости на обед. Мне вести себя прилично или можно позволить себе парочку вольностей?»
Вздохнул, отправил. Положил телефон рядом с клавиатурой и погрузился в работу. Ответ пришёл через пару минут.
«Надеюсь, ты любишь спагетти с соусом болоньезе? По поводу приличий… Мне хочется ответить: «Да, не сдерживайся», но это ведь неправильно. Я боюсь тебя разочаровать».
Он буквально увидел её смущение, отразившееся на щёчках пламенным румянцем, и то, как дрожали пальцы, когда она набирала честный ответ.
«Болоньезе в самый раз. И я разделяю твои страхи, так что нас таких двое. Создадим группу анонимных трусишек?»
Ангела поставила под сообщением смеющийся смайлик со слезами у глаз, потом приписала:
«Спасибо за поддержку, но я с трудом могу представить что-то, чего ты боишься. Какие комплексы скрывает в себе мистер Идеал?»
Он долго раздумывал, прислать ли стикер с клыками, перепачканными в крови, или нет, потом отправил короткое послание:
«Буду через 30 мин. Спрячь подальше бабкину пижаму, не то наброшусь с порога» и добавил в конце колобка с поцелуем и сердечками на месте глаз.
Решение созрело в мгновение ока. И дальше ходить по тонкому льду из лжи и недомолвок ему опротивело. Искренность — тот самый фундамент, который казался наиболее прочным для выстраивания отношений, а если уже на этапе закладки основ идти по извилистой тропинке фальши, то незачем и начинать. Он любил монументальные постройки вроде Тадж-Махала, а с нынешними тайнами мог рассчитывать только на сельскую сараюшку, исполняющую роль нужника. Не то, к чему следует стремиться, верно?
Она открыла дверь ещё до того, как он позвонил, словно караулила в коридоре. Широко улыбнулась, обнажая милейшие ямочки на щеках.
— Привет, — молвила фальцетом. Нижняя губа дёрнулась, выдавая лёгкую дрожь.
На ней были узкие брючки цвета электрик и кремовая футболка-поло с накладным карманом на груди. Волосы душистыми волнами ниспадали на плечи.
Семён оказался столь же немногословен. Ответил ей приветствием, шагнул в прихожую, аккуратно прикрыл дверь и медленно развернулся лицом к хозяйке квартиры.
— Ты на днях спрашивала о родителях, и я ничего не ответил, — начал он издалека.
— Может быть, продолжим на кухне? У меня и стол уже накрыт, — она попробовала совладать с эмоциями, взяла его за руку и повела по узкому коридору.
Семён оглядел небольшую комнатку, чистенькую и аккуратную. Обеденный стол у окна ломился от угощений. Мясные деликатесы, сырная нарезка, овощной салат с заправкой из оливкового масла и семян горчицы, две тарелки с аппетитной пастой под красным соусом, миска солений: хрустящие огурчики, сочные помидоры, квашеная капуста. Два бокала с минеральной водой с ломтиками лимона дополняли картинку.
В груди кольнуло. В приступе небывалой нежности он обнял суетливую кухарку, чмокнул в губы, и всё пошло крахом. Вся его напускная серьёзность и желание поговорить начистоту испарились, точно капля воды со дна раскалённой сковороды. Секунду назад он готовился распахнуть душу, а вместо этого мягким надавливанием разомкнул пухлые губы и запустил между ними свой язык.
Она казалась вкуснее самого изысканного напитка и ярче любого оттенка в цветовой палитре. Пьянила, как выдержанное вино, и воспламеняла, слово пылающий факел.
Он толкнул её к дверце холодильника, навалился сверху и медленно спустил руки от лица к груди. Смял обеими ладонями эту притягательную тяжесть, нащупал проступившие сквозь ткань соски, тугие и крупные, и потянул на себя.
Она выгнулась дугой, простонала ему в рот и запуталась пальчиками в блондинистой шевелюре.
Семён наслаждался каждой её реакцией, каждым быстрым вдохом и гулким биением сердца. Её запах забивал ноздри, сладкий, манящий. Корица и
