За твоим плечом - Алла Анатольевна Гореликова
Лин кивнула молча: гости уже втягивались в накрытый к пиршеству зал, нехорошо вышло бы, услышь их разговор шитанарец.
Низкий, но очень широкий и невероятно длинный стол был уставлен яствами и напитками так плотно, что расшитая золотом белая скатерть виднелась лишь по краям, где она свисала до натертого блестящего паркета. Кресло, предназначенное для Асира, Лин увидела сразу — тоже белое с золотом, выше прочих, похожее на трон, а по обеим сторонам — не подушки, ставшие уже привычными, а две низкие мягкие табуретки. По крайней мере, не придется тянуться за едой практически с пола.
Лалия села первой, по правую руку от кресла владыки, откинула назад длинные волосы и замерла неподвижно. Лин быстро осмотрелась. Асир все еще разговаривал с Акилем, оба не спешили занимать отведенные им места. Судя по всему, здесь не было правила, что хозяин дома должен воссесть за стол первым: рассаживались харитийцы — вперемешку с баринтарцами, и шитанарцы — напротив гостей из Нилата, устало опустился в кресло рядом с Лалией Ладуш. Лин поняла, что скоро останется стоять одна, и поторопилась занять свой табурет. Через мгновение рядом упал в кресло Сардар — и откуда появился, его же только что здесь не было? От него резко, почти агрессивно пахло Хессой, течкой и сексом. Лин сглотнула — прошедшая ночь вспомнилась до боли отчетливо, причем не то, как брал ее Асир, а мучительное, изматывающее ожидание. Что ж, Хесса теперь в порядке. Сама Лин — тоже, даже более чем. Все обошлось. Но смутное беспокойство, которое Лин вряд ли сумела бы выразить словами, не отпускало. Может, как раз из-за чувства, преследовавшего с самого начала праздника — что все повторяется?
— Господин советник, могу я спросить? — после мгновенного колебания решилась она. — Хесса… сильно перепсиховала вчера? То есть… не до обычных ее, м-м-м, глупостей?
Сардар воззрился на Лин так, будто видел впервые. Похоже, мыслями он был очень далеко от этого зала. Однако на вопрос ответил:
— В норме, — и добавил с внезапной ухмылкой: — В карцер не собирается, в пески — тоже. — Он отвернулся, спросил, прищурившись: — А что здесь делает этот рыжий придурок, мой двоюродный братец, ты случайно не знаешь? Какую эпическую внезапность я пропустил?
«Брат⁈» — похоже, какую-то эпическую внезапность пропустила и Лин. Ну да, Сардар — внучатый племянник прежнего владыки, Назиф — тоже. Могла бы сразу сообразить. Родство может быть только по матери… или не только? Если владыка, убивший свою митхуну за «измену», погиб от мятежа стражи, мало ли кто мог после сесть на трон.
Это, наверное, важно для понимания политической ситуации в Шитанаре и в Ишвасе и точно стоит обдумывания, но не сейчас, когда Сардар ждет ответа.
— Он новый владыка Шитанара, — объяснила Лин. — Подробностей не знаю.
Она старалась не смотреть на первого советника слишком пристально, но прочитать его реакцию хотелось. Но тот, как оказалось, прекрасно умел держать лицо на людях. Только слегка приподнялись брови и дернулся уголок губ, не то презрительно, не то насмешливо.
Тут наконец сел в свое кресло Асир, и Лин придвинулась к нему ближе, прячась от слишком резкого запаха в другой — тоже сильный и, наверное, давящий, но вызывающий яркое чувство защищенности. И — желание, что сейчас было совсем некстати.
— Ничего себе новости, — пробормотал Сардар, а Лин вдруг запоздало подумала: ведь это первый раз, если не считать ее тут появления, когда они разговаривают. До сих пор так общалась только с самим владыкой и с Ладушем. Но размышлять было некогда, потому что Асир поднялся и заговорил.
Если разобраться, ничем особенным его речь не отличалась от всех тех речей, что Лин слышала в аналогичных ситуациях в родном мире, за исключением разве что немного большей искренности и меньшего нагромождения туманных оборотов. Лин и не вникала, гораздо важнее слов казался голос — глубокий, властный, обволакивающий сознание. Голос, ничуть не похожий на то почти рычание, которое слышала Лин ночью, но настолько же возбуждающий.
Да что с ней вообще происходит? После такой ночи впору сутки отлеживаться, ей же сидеть больно — как, собственно, Асир и предупреждал! И все равно мало?
Но еще утром она ничего такого… нет, желание было, но не настолько яркое. Что изменилось? Запахи? Сардар рядом — та самая убойная смесь, с которой связаны воспоминания об Асире, о том, как вколачивал ее в стену, тащил на руках и брал снова и снова. Куча посторонних кродахов в зале. Как там профессор говорил? «Не считающих нужным скрывать свои запахи»? В общем, слишком много возбуждающих факторов. Лин покосилась на Лалию с новым уважением — как та постоянно терпит такое?
— Что будете пить, госпожа? — склонился к ней клиба.
— Воды, — резко отозвалась Лин. Приняла высокий запотевший бокал, в котором в хрустально чистой воде болтались подтаявшие куски такого же хрустально-прозрачного льда. Сделала длинный глоток, обжигая горло холодом. Вокруг уже стучали ножи и вилки, но Лин вдруг засомневалась, что сможет съесть хоть кусочек. Остро захотелось опуститься на пол у ног Асира, уткнуться в него, вдохнуть… дышать. Но вряд ли такое можно назвать подобающим поведением сейчас. Лин заставила себя осмотреть стол и потянулась к мясу. Лалия права, это будет очень долго. Вот насчет «скучно»… вряд ли.
Мясо в кисло-сладком соусе, мясо, фаршированное овощами, и баклажаны, фаршированные мясом, плов с мясом, мясные рулеты, запеченная баранина, дичь на вертеле… Лин наелась до обидного быстро. Надо было как-то растянуть — не сообразила. Оставалось медленно пить воду и слушать, заставлять себя сосредоточиться на доносящихся с разных концов стола репликах. Ничего важного — насколько она могла судить. Здоровье какого-то почтенного Мурада, непослушание старшего сына, капризы анх, налоги… налоги, возможно, были бы интересны, если бы Лин успела уловить больше подробностей. Но все это позволяло хоть как-то отвлекаться от собственных неподобающих желаний. Помнится, Асир говорил, что ему нравится терпеть, оттягивать удовольствие. Сейчас Лин распробовала это развлечение в полной мере. Асир наверняка чуял, что с ней творится — не мог не чуять, ведь сидел почти вплотную. Но не подавал виду, ничего не предпринимал, не говорил. Значит, Лин все делала правильно. Знать это было приятно.
Когда подали десерт, на спину Лин вдруг легла тяжелая горячая ладонь. Асир притянул к себе, мягко, крепко, коснулся губами шеи, заставив задохнуться от восторженного ожидания близости.
