Аптекарский огород попаданки - Ри Даль

Граф Загибин ещё раз вежливо приподнял свой цилиндр в знак произошедшего знакомства и краем глаза зацепил два моих саквояжа, стоявших на полу. Свою сумку Груня держала строго при себе, а я поленилась закинуть багаж в соответствующий отсек. Возможно, Илья Петрович что-то заподозрил, но виду постарался не показать.

— Очень рад, сударыни, скрасить часы дороги в столь приятной компании. Вы, стало быть, едите с кузиной в Москву?

— Совершенно верно, граф, — улыбнулась я. — Хотим устроиться на работу. А вы? Судя по всему, отправились по срочным делам?

— С чего же вы это так решили? — удивился попутчик.

— Ну, как с чего? Едите налегке и первым поездом…

— Вы весьма наблюдательны для простой девушки, — заметил граф.

А я прикусила себе язык. Кажется, это мне нужно было сослаться на немоту. И впредь быть аккуратнее с выражением своих мыслей. Впрочем, сейчас это не имело критического значения. Я ведь и собиралась лишь порепетировать свой новый образ.

— Мой отец земский староста, — решила сочинить отговорку.

— Вы, наверное, хотели сказать, бурмистр? — поправил Илья Петрович.

Вот, блин. Иногда вредно читать слишком много исторической литературы — начинаешь путаться в эпохах. Должность земского старосты к текущему моменту отменили уже как два века назад.

— Именно так я собиралась сказать, граф, — улыбнулась жеманно, чтобы отвлечь его от подозрений. — Бурмистр. Бурмистр Дёмин Иван. Вы наверняка знакомы?

— Что вы, что вы, — отмахнулся собеседник. — Я не местный. Приезжал в Рязанскую губернию по делам и теперь возвращаюсь обратно в столицу.

— Значит, едите в Петербург?

— Так точно, сударыня.

— И чем же вы торгуете?

— Разным, — как-то расплывчато ответил Загибин. — То одно, то другое… Сейчас в цене сукно. Война, знаете ли-с.

— Да, наслышана. Очень печально.

— Очень-очень печально, сударыня, — без тени сожаления ответил граф и прищурился. — А скажите мне, как на духу, могли ли мы с вами прежде встречаться?

— Маловероятно, — я поскорее убрала взор.

Однако граф решил не отставать:

— Нет-нет, постойте… Да, мне определённо знакомо ваша лицо…

Да что ж такое-то?.. Неужели меня в первые же часы новой жизни угораздило встретить кого-то, кто знал княжну Александру? Правда, в памяти у меня не сохранилось никаких воспоминаний о сидящем напротив человеке.

Глава 16.

— Ну, что вы, граф? — убедительно возразила я, стараясь держаться непринуждённо. — Вероятнее всего лицо моё столь обыденно, что легко спутать при первом взгляде.

Загибин вежливо и наверняка лживо улыбнулся.

— Вы правы, сударыня, — деликатно ответил он и снова чуть наклонил голову. — Красота порой ослепляет. Особенно красота юной девушки.

— Благодарю вас, — ответила на комплимент, но лишь из вежливости.

В душе у меня засела какая-то червоточинка, хотя повода для паники вроде бы не имелось. Граф замолчал и уставился в окно.

Разговор оборвался, и даже с Груней я теперь поговорить не могла — она ведь по моей версии немая. К счастью, она тоже помнила об этом нюансе и прилежно молчала. Но я уже пожалела и том, что позвала в наше купе незнакомца, и том, что обрекла Груню на безмолвие до конца маршрута, и том, что не сочинила складную историю о себе до того, как начать с кем-то беседу.

Поезд летел сквозь снежную мглу, и я не переставала удивляться, насколько изменился климат за последние полтора столетия. Всё-таки глобальное потепление — это вам не шутки, и в мире будущего стало действительно намного теплее. Всё прочее, конечно, тоже успело здорово перемениться. Пожалуй, никогда человечество не шагало настолько далеко в прогрессе, как за тот период, который перешагнула я. Меня занесло в эпоху, когда то, что мы называем современной культурой, только-только зарождалось. Это касалось всего, в том числе и медицины.

Я лишь в теории представляла, как люди справлялись с болезнями и эпидемиями, ещё не имея привычных в двадцать первом веке лекарственных форм и препаратов. Но, как это происходило на практике, только предстояло узнать. Те лекарства, которыми лечились в моём текущем времени, имели исключительно растительное происхождение, а ассортимент аптеки полтора столетия спустя будет состоять уже на девяносто процентов из химически синтезированных веществ. А такие жизненно важные вещи, как, например, вакцины и антибиотики ещё не были изобретены.

Да даже банальный анальгин, который состоит по большей части из метамизола натрия, пока оставался неизвестен. Только в 1920 году немецкий учёный Людвиг Кнорр получит это вещество в своей лаборатории, и мне на тот момент будет уже больше шестидесяти. Если вообще доживу при нынешних условиях. Корь, оспу, дизентерию, туберкулёз и даже чуму, увы, никто не отменял…

Заскрипели тормозные колодки. Поезд остановился на станции «Луховицы». Удивительно было наблюдать этот милый город сейчас, когда он выглядел совершенно по-деревенски. Однако появившаяся не так давно железная дорога уже внесла свою лепту в экономический рост этого места. Здесь торговое дело шло полным ходом, и даже имелся местный кирпичный завод, которым как раз владел Арсений Ставрогин. Собственно, это производство и стало для помещика настоящей золотой жилой.

Вспомнив о нём, меня слегка передёрнуло. Княжна Александра не раз встречалась с Арсением, который давно, выражаясь привычным мне языком, подкатывал к девушке. Княжна не тешила его надеждами, но Ставрогин не отступал и не сдавался. И наверняка знал, что у князя Демидова случились серьёзные финансовые проблемы. Возможно, даже как-то смог надавить на Ивана Ипатиевича. И я не знаю, какой вариант лично для меня оказался бы морально легче: если бы узнала, что Арсений предложил выгодную сделку с браком, или если бы поняла, что папенька сам додумался найти такой выход?..

— Прощу прощения, барышни, — вдруг поднялся со своего места граф и прошёл к выходу.

— Вы на станцию? — спохватилась я, поняв, что моя служанка смотрит на меня с жалостью не только из-за её вынужденной немоты, но и потому что уже хочет есть. — Ваше сиятельство, вы не могли бы приобрести для нас чего-нибудь съестного? Пирожков или… — я полезла в кисет за деньгами.

Однако Загибин лишь снисходительно улыбнулся.

— Куплю, сударыня, не извольте беспокоиться, — стукнув тростью по двери, Илья Петрович покинул купе.

Груня тут же выдохнула с облегчением.

— Ну, барышня! Ну, как же это вы!.. — пустилась она опять в причитания. — Не предупредимши меня даже! А ежели