Потерянная душа - Марина Ефиминюк
— Не курите, пожалуйста.
— Что? — Подруга сузила глаза.
— У меня аллергия, — ничуть не смутившись, пояснила Анастасия.
— Проглоти таблетку, — едва слышно фыркнула Алина себе под нос, с настырностью упрямого подростка намереваясь прикурить.
Не справившись с раздражением, мужчина выхватил сигарету из накрашенных губ любовницы и, приоткрыв окно, выбросил в образовавшуюся щель.
— Тебя же попросили!
По мнению Ярослава, не узнать и, более того, нагрубить главной героине самой удачной в своей карьере статьи — для журналистки, только-только заявлявшей двум десяткам друзей о несправедливом увольнении, было подобно смертному приговору. Удивительно, с какой легкостью банальная ревность отключала женский мозг и даже умниц обращала в скандальных баб!
Он позволил себе скосить глаза к зеркальцу заднего вида и тут же наткнулся на прямой колючий взгляд Насти, от какого мужчине стало не по себе. Казалось, что из отражения смотрела взрослая женщина, всего лишь спрятанная в оболочку юной двадцатилетней девушки. Ей было наплевать и на рыцарей, и на их хамоватых подруг.
Стоя перед зеркалом в ванной комнате, Настя задумчиво изучала свое отражение. В районе солнечного сплетения, в том месте, где девушка ощутила сильнейший удар, опрокинувший ее на асфальт и выбивший из легких воздух, теперь наливался багряно-фиолетовый синяк. Выглядело так, что Настасью, не щадя, шибанули кулаком.
Она не могла найти разумного объяснения тому, что произошло. Единственная мысль, приходившая в голову, при трезвом размышлении отдавала абсурдом. Девушке казалось, что ее спасли потусторонние силы! Или же в мире существовал человек-невидимка, оттолкнувший нечаянную жертву с дороги взбесившегося внедорожника.
Натянув майку, Настя завязала мокрые после душа волосы в конский хвост и вдруг различила шорохи, доносившиеся из спальни. Превратившись в слух, девушка замерла. По комнате кто-то перемещался, крадучись и тихо! От страха сердце забилось барабанной дробью.
В порыве смелости девушка сорвалась с места и выскочила в спальню. Комната пустовала. От раскрытого окна струился холодный воздух и парусом надувал занавеску. Дверь медленно закрывалась, как будто кто-то за секунду до появления хозяйки сбежал с места преступления.
Схватив с полки статуэтку потяжелее — награду от музыкального телеканала за номинацию «Певица года» — Настя тихонечко вышла в коридор. Квартира была погружена в темноту. В тишине тикали часы. На кухне кто-то копошился. Сжимая нехитрое оружие, девушка стала красться, чтобы напасть на вора…
И тут раздался громкий голос Катерины:
— Все в порядке. Настасья дома.
Напряжение моментально схлынуло. Опустив тяжелую статуэтку, Настасья выдохнула и направилась в кухню, где у плиты хлопотала старшая сестра.
— Ты заходила ко мне в спальню?
Наряженная в гороховый фартук Катерина подпрыгнула от испуга.
— Мать честная! — Она прижала руку к сердцу. — Ты меня до инфаркта доведешь.
— Ты меня тоже. — Настя поставила на барную стойку бронзовую фигурку.
— Зачем тебе… — Катя пригляделась к статуэтке и удивленно округлила глаза: — награда от MTV? Ты серьезно?
— Это было самое тяжелое, что я сумела найти в спальне. Я услышала шорохи и решила, что это вор. План был подобраться к грабителю сзади и шарахнуть по затылку, — едва сдерживая смех, призналась Настя и уселась на высокий табурет. — Ты могла бы подать голос, а не пугать меня.
— Но я не заходила в спальню.
— Вот как?
Некоторое время женщины молчали, глядя глаза в глаза. Настя не верила сестре, только не понимала, для чего Катерина на пустом месте создавала тайны. Про себя хозяйка квартиры решила утром сменить пароль от замка, чтобы сделать собственным дом личным, а не общественным, пространством.
— Что случилось с твоим телефоном? — категорично меняя тему, сестра отвернулась к стойке и принялась вытаскивать из пакета контейнеры с едой.
— Упал в лужу и сломался, — не моргнув глазом, соврала Настасья. Непонятным, наверное, шестым чувством, она догадалась, что не стоит рассказывать сестре о странном инциденте на остановке.
— Как ты добралась до дома? Взяла такси?
Ведя допрос с профессионализмом сотрудника спецслужб, Катя принялась открывать пластиковые емкости. В одной банке лежал надоевший до слез промытый рис, в другой ядрено пахнущий хек.
— Меня подвез сосед, — просто ответила Настя. — Он проезжал мимо и остановился.
— Сосед? — Собеседница резко подняла голову. — В смысле, мужчина?
Вероятно, новость о мужчине, живущем напротив, вызывала у строгой сестры неподдельную тревогу за девическую честь младшенькой.
— Представляешь, нашелся еще один чудак, который снял квартиру на тринадцатом этаже, чтобы не иметь соседей. Мы случайно столкнулись на лестничной клетке.
Если бы в мире существовал хит-парад самых ловких лжецов, то Настя наверняка бы попала в первую десятку.
Катерина принялась раскладывать неаппетитную еду по тарелкам. Певица отдала бы полруки за то, чтобы отведать острых куриных крылышек в запивку со свежим разливным пивом, но и курица, и пиво отсутствовали в списке разрешенных продуктов.
Воспоминание о вкусе запрещенных лакомств являлся столь же болезненным, как привкус забытой любви. Настя точно знала, что любовь была, но с кем и когда — не могла вспомнить. Мучительные, невыносимые в медовой сладости образы вносили сумятицу в мысли и превращали в хаос понимание реальности.
— Катя, у меня когда-нибудь был любимый? — вопрос вырвался быстрее, чем Настасья успела прикусить язык.
От неожиданности Катя со звоном уронила на пол ложку, и на темной гранитной плитке рассыпались крупинки белого риса, похожего на град.
— Нет, — пряча глаза, слишком поспешно ответила она. — Я бы точно знала, потому что ты ничего не скрывала от меня.
— Очевидно, что скрывала, — опровергла певица. — Ты же была не в курсе, что я изучала иностранные языки. Согласись, что знание французского не могло придти ко мне само собой во время комы — это противоречит здравому смыслу.
Стараясь скрыть нервозность, Настасья теребила лазурит на красной нитке, завязанной на запястье.
— А почему бы нам не съездить к родителям? — вдруг невпопад предложила Катерина. — Может быть, в доме, где мы выросли, вернутся какие-то воспоминания.
— Да, неплохая мысль, — рассеянно пробормотала Настя и вдруг почувствовала, что подушечку пальца оцарапало о краешек трещины на лазурите, какой раньше не было.
В душе неприятно кольнуло от плохого предчувствия. С замирающим сердцем девушка присмотрелась к камню. Действительно гладкую голубоватую поверхность с черными и белыми вкраплениями рассекал глубокий шрам. Не хотелось думать, что в инциденте с сумасшедшим водителем,
