Как улучшить дракона. Если он тот еще ящер - Таня Драго
— Ты говоришь о её смерти как о чем-то незначительном. Как о побочном эффекте.
— Потому что в масштабе нашей миссии так оно и есть, — холодно ответила Оуката. — Одна жизнь против восстановления величия целой расы? Это даже не выбор, сын мой.
Она повернулась к нему:
— И тебе придется сделать выбор сейчас. Ты можешь встать рядом со мной, со своим народом, со своей кровью. Или ты можешь умереть вместе с ней. — Её голос стал мягче: — Я предпочла бы первое, Латор. Несмотря ни на что, ты мой сын. Мой наследник. Будущее нашего клана.
Я смотрела на Латора, не зная, чего ожидать.
Часть меня — рациональная, цинично оценивающая вероятности — допускала, что он может принять предложение матери. Выбрать свой народ, свою семью, свой статус. Это было бы логично. Прагматично.
Но другая часть — та, что видела его изменения за последние дни, его внутреннюю борьбу, его растущее сопротивление материнскому контролю — надеялась на иное.
Латор посмотрел на меня, затем на свою мать.
Его лицо стало каменным, плечи распрямились:
— Ты говоришь о чистоте драконьей крови. О величии нашего народа. — Он сделал шаг в мою сторону. — Но истинное величие никогда не строится на жертвах других. Истинная сила не нуждается в том, чтобы отнимать у слабых.
Он встал рядом со мной, и я почувствовала, как его рука нашла мою, сжимая пальцы:
— Ты разочаровала меня, мать. Ты и твой орден предали не только договор, но и саму суть того, что значит быть драконом — честь, достоинство, ответственность за тех, кто слабее.
Лицо Оукаты исказилось от гнева:
— Глупый, сентиментальный мальчишка! Ты отвергаешь возможность стать частью величайшего события в истории драконов за последнее тысячелетие — и ради чего? Ради человеческой женщины?
— Не просто женщины, — ответил Латор. — Ради равновесия. Ради мира, в котором я хочу жить. — Он выпрямился еще сильнее: — И я не единственный дракон, который сделал бы такой выбор. Ты и твой орден не говорите от имени всех нас.
Гнев Оукаты сменился холодным презрением:
— Что ж, я дала тебе шанс. — Она повернулась к магам в черных одеяниях: — Подготовьте их обоих. Ритуал начнется, как только взойдет луна.
Маги двинулись к нам, их руки начали плести сложные заклинания. Я чувствовала, как воздух вокруг нас наполняется тяжелой, удушающей магией, как невидимые путы стягивают мое тело.
Латор попытался трансформироваться, но один из магов направил на него кристалл, излучающий странное пульсирующее свечение, и халидэл застыл на полупути между формами — частично человек, частично дракон, скованный болезненной магией.
— Даже не пытайся, — презрительно бросила Оуката. — Эти блокираторы созданы специально для сдерживания драконьей трансформации. Чем сильнее ты сопротивляешься, тем мучительнее будет эффект.
Я попыталась призвать свой дар, но обнаружила, что магия словно ускользает от меня, не давая сформировать даже простейшее заклинание. Один из магов приблизился ко мне, держа в руках странный обруч из темного металла.
— Это подавитель, — пояснила Оуката, видя мое сопротивление. — Он не блокирует твой дар полностью — мы не хотим повредить его перед ритуалом. Но он не позволит тебе использовать силу по собственной воле.Металлический обруч защелкнулся на моей шее, и я почувствовала холодное, тяжелое присутствие чужеродной магии, проникающей в мои энергетические каналы, сдавливающей, контролирующей.
— Отведите их в подготовительную камеру, — приказала Оуката. — И усильте охрану. Я не хочу никаких неожиданностей перед ритуалом.
Глава 31. И ее отсвекронило...
Нас привели в обширный подземный зал, погруженный в полумрак. Только редкие магические светильники по периметру давали достаточно света, чтобы различать происходящее. Своды уходили высоко вверх, теряясь во тьме. В центре возвышался каменный алтарь, испещренный древними рунами, а вокруг него — семь кристаллических пилонов, образующих правильный круг.
Но больше всего меня ужаснуло то, что я увидела рядом с алтарем.
Три человеческих мага — молодых, бледных, с застывшими от страха глазами — были привязаны к низким каменным столбам.
Их руки и ноги сковывали магические путы, не позволяющие сделать ни единого движения. Один из них показался мне знакомым — кажется, он был в свите Диона, когда мы только прибыли в руины.
— Источники силы для ритуала, — холодно пояснила Оуката, заметив мой взгляд. — Преобразование магических потоков требует огромных энергетических затрат. К сожалению, чистая драконья магия для этого не подходит — нужна именно человеческая. Своеобразная ирония, не находишь?
Я содрогнулась от бесчеловечной логики.
Члены "Пламени и Крыла" расставляли по залу странные артефакты — искаженные версии усилителей, которые я когда-то создавала. Каждый артефакт словно пульсировал темной, болезненной энергией, вызывая во мне глубинное отторжение.
Нас с Латором поставили у противоположных стен зала, удерживая магическими барьерами. Я чувствовала, как металлический обруч на шее сжимается каждый раз, когда пыталась сосредоточить свой дар.
Латор выглядел измученным — его тело застыло в болезненной полутрансформации, не способное ни завершить превращение в дракона, ни вернуться к человеческому облику.
— Скоро взойдет луна, — сказала Оуката, изучая какие-то расчеты на древнем свитке. — И мы начнем ритуал.
Я огляделась, отчаянно ища какой-нибудь выход, какую-нибудь лазейку.
Но все пути были перекрыты, каждый проем охранялся, каждый вход запечатан. Я даже не могла связаться с Дионом и остальными — какая-то блокирующая магия окружала зал, не позволяя ни одному сигналу проникнуть наружу.
Время утекало, и вместе с ним таяла надежда. Я наблюдала, как последователи "Пламени" завершают приготовления, как магические линии на полу начинают светиться приглушенным красным светом, как кристальные пилоны постепенно заполняются энергией, мерцая всё ярче.
Наконец, Оуката произнесла:
— Начинаем.
По её сигналу один из магов активировал центральный артефакт, и тонкие энергетические нити потянулись к пленным магам. Их тела напряглись, лица исказились от боли, когда их жизненная сила начала перетекать в ритуальную систему. Крики эхом отразились от сводчатого
