Притворимся парой, или Подари мне крылья - Алекс Найт
Само собой, я не отказался от неё, всё так же пытался уберечь и защитить. Но мои стремления вызывали в ней неприятие, переходя в ссоры. Дружба постепенно искажалась, становясь равносильной вражде. Но, признаться, на расстоянии мне стало легче, я почти поверил, что смогу справиться со своим наваждением, даже на какой-то миг уверился в излечении.
Всё изменилось за один разговор. Я связался с Актеоном, чтобы поинтересоваться его делами. Он мне обрадовался, поделился новостями, послушал о моих успехах. Тогда мне и стало известно, что Яннис просит руки Алексы. Добро они не получили, Актеон слишком деспотичен в отношении защиты сестры, но я понимал, это временно. Алекса умела добиваться своего.
«Вы по-прежнему в ссоре?» — спросил меня Актеон, когда разговор приблизился к завершению.
«Редко общаемся», — расплывчато ответил я, хотя по факту на тот момент мы практически враждовали.
Большей частью из-за Янниса, он умел филигранно тонко настраивать Алексу против меня.
«Зря, очень зря, Теорис. Вы же родные, — покачал он головой неодобрительно, вызывая во мне чувство стыда. — Но в ваших жилах не одна и та же кровь, — заявил, пронзительно заглянув в мои глаза, и прервал вызов».
Тогда в моей голове пронёсся настоящий камнепад из мыслей и чувств. От мучительного стыда, я перешёл к ошеломляющему пониманию, принятию и робкой надежде. Стало ясным, что Актеон всегда подозревал о моих чувствах. И выходит, никогда не был против, пока я долгие годы мучился в агонии? Мне буквально было дано разрешение на действия, но к тому моменту отношения с Алексой балансировали на грани. Я не знал, как к ней подступиться.
В наши судьбы вмешался случай, но лучше бы жизнь не давала мне шанса. Алекса с Яннисом провалили демонстрационный полёт. Он лишь рисковал лишиться распределения, когда она потеряла крыло. В тот день я принёсся к ней в лазарет сразу же, но застрял там на несколько часов, боясь войти внутрь и ещё сильнее её расстроить своим явлением. Метался, общался с её знакомыми, перехватил встревоженного потерей сильнейшей двойки ректора и сразу ринулся на защиту Алексы. К счастью, он собирался дать им шанс исправить свою ошибку. Наверное, я бы так и мотался по лазарету до наступления комендантского часа, но снова случился разговор с Актеоном…
Он появился в конце коридора угрюмой тенью самого себя. Расстроенный и взбешённый одновременно, словно мечущийся в безысходности. Я хорошо знал своего старшего брата и во времена детства предпочёл бы спрятаться и переждать этот огненный шторм. Но я вырос, меня хоть по-прежнему и страшили вспышки теперь уже легата, но больше не вызывали желание сбежать. Тем более, я разделял его состояние, сам метался раненым зверем, не зная, что могу сделать для Алексы. И на этом фоне снова оплошал: набил морду Яннису. Просто не смог сдержаться, ведь этот трус не спустился за ней в ущелье и позже не зашёл в её палату, а спрятался ото всех. Разве что не смог скрыться от меня.
— Тео, и ты здесь… — отметил Актеон, останавливаясь возле меня.
— Как я мог оставаться в стороне? — отбросив с лица мешающие пряди волос, я мельком глянул на дверь палаты Алексы.
— Тогда почему ты здесь, а не там? — пророкотал он.
— Алексе и так тяжело, — скривился я.
— Ты должен был стать её партнёром, — внезапно обвинил он, снова вызывая во мне чувство стыда и разочарования в себе.
Актеон часто в шутку называл наш с Алексой безбашенный тандем боевой двойкой, мы даже временами обсуждали, как образуем команду. Те счастливые дни давно позади, её партнёром стал Яннис. И подвёл её.
— Она этого не желала, — сипло отозвался я.
— Ты говорил, можешь помочь мне. Не хочешь поговорить с Яннисом? — в голосе Актеона зашипели искры ярости.
— Ну, — я продемонстрировал ему разбитые костяшки пальцев. Бил со всей силы, о чём теперь жалею. Алекса снова будет злиться. — Мы уже поговорили.
— Это хорошо, — Актеон довольно ухмыльнулся. Яннис ему не нравился. — Значит, тебе не всё равно.
В словах брата прозвучал явственный намёк, заставивший меня подобраться.
— Знаю, ты сплёл своё крыло одним из первых… — протянул он, внимательно вглядываясь в мои глаза.
— К чему ты это, Актеон? — подозрительно уточнил я, а сердце крошило ударами грудную клетку.
Казалось, решалась моя судьба, грянул тот толчок, что заставит меня отбросить все сомнения.
— Я поговорю с ректором. Алексе надо будет лишь быстро сплести крыло. И ты ей поможешь, — жёстко заявил он. — Иначе не рассчитывай на хорошее распределение…
Прозвучавший ультиматум вызвал недоумение и замешательство. И всё же пантеон изменил моего брата. Но меня нисколько не покоробили его условия, наоборот, воодушевили. В мыслях, наконец, оформился план действий, намётки которого лишь вспыхивали все эти сложные часы ожидания в лазарете.
— Жестоко, — усмехнулся я и направился к двери палаты Алексы.
Пора перестать сомневаться, ведь мне не излечиться от своего наваждения. Я помогу Алексе вновь обрести крылья. И получу девушку, что так давно желаю. Алекса будет моей.
* * *
Огненный дух, что напоминал облачко, попытался плюнуть в меня лавовым сгустком. Я отмахнулся щитом и направил свою атаку. Каменная крошка прошила тело жителя астрала насквозь. И тот словно сдулся, рассеялся, на алую землю упал красный кристалл.
— Отлично, — хмыкнул я, оценивая взглядом свой трофей.
Гард, приручённый мной каменный грифон, подлетел к новому приобретению и вцепился в него острыми клыками.
— Не сломай, — я вытянул руку, и дух, демонстративно закатив серые глаза, вложил в мои пальцы кристалл. — Молодец, — похвалил мимолётно, погладив Гарда по сильной шее, а сам посмотрел на новый усилитель.
Стихия влияет на характер, как та, под которой рождён маг, так и приобретённая. Воздушники легки на подъём, водники спокойны, земляные твердолобы, а огневики вспыльчивы. Эти качества можно сгладить либо усилить с помощью наложенных на астральное крыло кристаллов, что также определяет направление развития магии.
Алекса соединяла
