Демонская кровь Маргариты - Ольга Александровна Ильина
Руфус от восторга, что не он один такой особенный в семействе, даже некромантский факультет мне свой сосватал, сказал, что такие уникальные кадры, как мы с ним, на вес золота, и дар такой растрачивать глупо и безответственно. Я обещала подумать.
А потом приехал Джулиан, и думать мне запретили. Прямо так и сказали:
— Еще одна подобная мысль, и я тебя под замок посажу до конца жизни.
Правда, не уточнил чьей — его или моей.
Все последующие три дня я восстанавливалась, валялась в кровати, читала, что давали, ела, что приносили, и просто лежала в объятиях Джулиана. Страх прошел, совсем, как и не было, а вот любовь проснулась, в смысле, соединила я свои и его сущности, и полюбила все, что получилось, как там в песенке Алены Апиной поется: «я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила». Вот и у меня как-то так получилось.
Боже, что за мусор иногда у меня в голове обретается? Кошмар!
Впрочем, Джулиану мой мусор нравится, особенно, когда я о нем думаю. А думаю я о нем часто, и все чаще с эротическим, так сказать, уклоном. Но у нас этот — целибат и воздержание в одном флаконе. Я слаба еще, а Джулиан жесток. Говорит, что до свадьбы ни-ни. Воспитывает. Я делаю вид, что согласна, а сама сил набираюсь на диверсию. Да и повод подходящий имеется.
Я еще при разговоре с Мариной подумала об одной странности. И почему это Леша уже три недели мне не звонит? Я сама не пыталась, как-то не до того было, но мучают меня смутные сомнения, что неспроста все это. Ох, не спроста. Главное — момент подходящий найти для скандальчика, и чтобы мой ушлый демон не отвертелся.
А еще не помешало бы с девочками пообщаться. У нас ведь еще одно наиважнейшее дело осталось. Вряд ли Роза, при всей заботе Адриана, так просто откажется от планов мести. Только видеться нам пока не разрешалось. Джулиан держал меня взаперти, Адриан контролировал Розу, а за Лилей Вера присматривала. Ее единственную наша светлая подруга не боялась. То же относилось к Дамиру, но его к ней не пускали. Кто он ей? Вот именно, что пока никто.
На третий день наших вынужденных каникул мне такое положение вещей осточертело, и я подговорила Руфуса передать подругам записки, а они, следуя моим инструкциям, потребовали у своих «наблюдателей-тюремщиков» навестить Зою. Зря мы, что ли ее спасали?
Хитрые демоны, конечно, уверяли, что Лазарь Лукич в «Институте исследований» за ней тщательно присматривает и подорванное здоровье восстанавливает, но мы не поверили. Я так своему подозрительному демону и заявила:
— Девочка еще от ужаса не оправилась, а эти сумасшедшие ученые ее изучать вознамерились, опыты всякие подозрительные ставить. Не позволю!
В общем, демоны повелись и на вечернем совете решили в понедельник утром отвезти нас троих в «Немезиду», дабы мы убедились в правдивости их слов. Лично я на радостях своего демона зацеловала, уж не знаю, как благодарили девчонки, но в понедельник утром наша неугомонная шестерка встретилась в холле, причем трое из шести просто сияли от самодовольства, и это были не мы.
* * *
За Зою мы зря волновались. У девочки дела шли лучше некуда. Она не просто поразительно быстро поправлялась, но еще и обнаружила в себе зачатки светлой магии. Точнее, это Лазарь Лукич в ней их обнаружил, а Зою просветил об этом не кто-нибудь, а огромный черный питбуль, который непонятно каким образом попал в закрытый корпус «Института исследований», и оказался не просто питбулем, а хранителем, которого ей прислали из Алексина сада.
Девочка сначала перепугалась, думала — новое чудище ее доконать решило, а когда разобралась, что к чему, обрадовалась. Ведь у нее друг появился самый настоящий, первый за всю жизнь. Да еще грозный и страшный… с виду, а если присмотреться, то Поля добряк еще тот. Почему Поля? А это Зоя его так назвала, Наполеон, то бишь. И имя настоящее хранителя, в отличие от меня, смышленая девочка почти сразу назвала, но чудо-собачке оно не нравится, а вот Наполеон звучит гордо, даже если его сокращают до Поли.
С Мариной пока занимались человеческие врачи. А когда ей интоксикацию проведут и воспоминания подправят, ею уже займутся магические психологи. Я же, услышав об этом, подумала о наставнице для Зои.
Хранитель — это, конечно, хорошо, но присмотр старшей, опытной и мудрой ведьмы ни Марине, ни Зое не повредит. И кандидатура у меня подходящая на примете имелась — тетя Валя.
Джулиан мою идею одобрил, а нам с девочками осталось выяснить, одобрит ли ее сама Валентина Ивановна.
Мужчины рассудили, что в подвале архива мы сбежать и выкинуть чего-нибудь эдакого не сможем, и спокойно сопроводили нас на место моей прежней работы, а сами, оставив Дамира караулить у двери, отправились по своим делам.
— Фух, я думала, они никогда нас одних не оставят, — с облегчением выдохнула Роза, едва за нами закрылась дверь архива.
— Риточка! — вышла нам навстречу тетя Валя. — Ты не одна?!
— Да, познакомьтесь, Валентина Ивановна, это мои подруги: Лилия Олдрич и Роза…
— А мы знакомы, — радостно перебила меня Роза.
Ну да, а я и забыла, что тетя Валя в бабушкин круг входила, и вместе с ней когда-то помогала спасать Розу и ее ребенка.
— Что привело вас ко мне? — спросила тетя Валя.
— Дело, — ответила я, — а еще место, чтобы поговорить без свидетелей.
— И лишних ушей, — понизила голос Лиля, покосившись на дверь.
И пока тетя Валя заваривала всем чай, мы с девочками отошли в самый дальний угол архива и наперебой зашептались:
— Роз, ты еще не передумала? — на всякий случай спросила я.
— Нет! — отрезала подруга, а мы с Лилей переглянулись и смиренно кивнули.
— Ладно, тогда нам нужен хороший план, как избавиться от соглядатаев. Когда приезжает урод?
— Через три дня, в четверг, — удрученно ответила Роза.
— Понятно, значит, делаем так: ты, Лиля, устраиваешь от имени Адриана встречу с говнюком, только… где?
— Я знаю место, — сказала Роза.
— Хорошо, — кивнула я. — Нам надо его осмотреть.
— А я знаю, как это сделать, — озаренная идеей, улыбнулась Лиля.
— А я знаю, как в нужный момент
