Пшеничная вдова - Данила Скит

– Юстас? – удивился Брендан, – Что ты здесь делаешь?

– Ох, лорд Брендан… Как я рад вас видеть… Значит, я определенно на месте.

– Ты зашел со стороны тоннеля?

– Да, с левого ответвления. Оно тянется с самых казарм.

– Я повторю свой вопрос – что ты здесь делаешь?

– Этот грот называют «Игольное ушко». Здесь Летиция солит трескучих устриц. Ох уж эти сезоны, лорд Брендан, она не пропускает ни одного.

– Ты про одноглазую рыбачку? – Брендан убрал меч, подав руку Юстасу. Тот схватился за нее и встал. – Страшнее женщины в своей жизни я не видал. Зачем она тебе?

Юстас смутился, а Брендан, не дурак, понял все.

– Тогда зря ты пришел, – ответил он, смягчившись, – Мы все ее гоняли, я лично раза два. Она сказала, что не уйдет, пока не наполнит все бочки. Мол, война войной, а зимой столице нужно чем-то питаться.

Юстас огляделся. Лорд Антрантес, лорд Периант и лорд Веласкес играли в кости, примостив доску на каком-то плоском камне, оруженосцы проходились щетками по крупам коней, несколько человек спали на песке, положив на животы оголенные мечи. Так они давали понять, что им не все равно. Остальные старались держаться в тоннеле, чтобы не страдать ни от промозглого осеннего бриза, ни от палящего солнца, когда этот бриз разгонял тучи над головой.

– Лорд Уолгот! – крикнул Брендан, тут же начав распаляться, – Я сказал, чтобы вы не заходили за скалу. Вас могут увидеть!

Конрад Уолгот сменил свой путь, недовольно поправив кожаный ремень. У него был слабый мочевой пузырь, и он не хотел напоминать лордам об этом лишний раз. Над ним то и дело посмеивались, и Уолгот пытался найти уединенное место, подальше от всех, чтобы спокойно делать свои дела. На его неудовольствие, лорд Брендан зорко за всеми следил. Признаться, строгость Лоухертов ему совсем не нравилась: рыцари иногда мнили о себе слишком много, считая, что вправе управлять всем и вся.

– Кто тут может увидеть? – не менее громко ответил Уолгот, – Тут везде скалы, небо и море! Мы в двух милях от столицы. Меня видите только вы и эти чертовы чайки, – недавно на Уолгота опорожнилась крикливая стая, окончательно заставив его возненавидеть шутовской поход возмездия. – Ничего не случится, если я немного отолью на другой песок.

– Ато этот уже весь желтый, – бросая кость, произнес лорд Бордовей и все вокруг захохотали.

– Я должен быть там, на стенах или в авангарде, биться у причалов и, может быть, уже погибнуть, отмыв свою честь, но вместо этого меня поставили со сборищем неучей, – сдержанно процедил Брендан, так тихо, что его услышал только Юстас, – Некоторые даже не знают, что мечом нужно рубить, а не использовать его вместо дубины.

– Высокие господа забыли молодость, в которой мечтали стать рыцарями, так бывает, – пожал плечами Юстас.

– А некоторые из них, такие как лорд Бордовей, даже не мечтали об этом никогда, – недовольно ответил Брендан, – Ты встречал на севере нечто подобное?

– На севере? Что вы, конечно, нет. Если северянин не умеет держать меч, значит, он не мужчина.

Послышалось мычание коров.

– Это что за чертовщина? – нахмурился Брендан.

– Скотина, – пожал плечами оруженосец лорда Антрантеса, по совместительству его родной племянник. Он кидал камни в наспех сооруженную песочную башню и уже раздумывал, не присоединиться ли к дяде за игрой. Но для этого у него было слишком пусто в карманах, – Пастухи выгуливают стадо за воротами на восточном холме. Там самая сочная трава и нет ничьих войск.

Как же у Брендана болела голова… Быстрее бы закончилась эта абсурдная война, или хотя бы ему дали возможность выступить в настоящем бою. Наверное, он начинал сходит с ума от безделья, ровно как и остальные, и попытки держать все под контролем только натягивали нервы.

– Мууу! – коровы приблизились, трубное мычание стало громче. Из-за скалистого пригорка выбежало стадо. Несколько коров направилось к туннелям, но их уже встретили.

– Куда?! – кричал, размахивая руками лорд Периант, а кто-то все же догадался шлепнуть ладонью по коровьей заднице, – А ну, пошла! Гоните их отсюда! Сейчас засрут все и будем сидеть по уши в навозе!

– Они бегут, – на выдохе произнес лорд Брендан, – Кто-то их напугал… Тревога! Боевая тревога! Встать строй! Щиты на изготовку! Враг рядом!

Борясь с рыхлым песком, мужчины повскакивали с мест, Брендан оттолкнул от себя Юстаса, показал на вход в туннель:

– Иди, тебе здесь не место. Предупреди пиромантов. Пусть взрывают тоннель. Курт, Бортон, идите с ним.

Юстас кивнул, убежав к своей одноглазой рыбачке.

«Разведчики не вернулись в срок, значит, они мертвы», – понял Брендан, почему-то испытавший облегчение, что опоздание их произошло по причине весьма уважительной.

Лорд Бордовей издал боевой клич, занеся над собой меч и, вместо того, чтобы отправиться к Брендану, чтобы сомкнуть строй, побежал прямо за скалы, чтобы встретить врага. Но встретил только испуганную корову, налетевшую на него большими рогами. Бордовей рубанул мечом, но не так, как следует: он опустил меч плашмя, будто дубинку, не вызвав у коровы ничего, кроме крайнего изумления. Та боднула и лорд Бордовей упал ничком. Никто не кинулся помогать ему, так как враг был уже близко. Брендан увидел несколько лодок, причаливших вдали. Наверняка, еще несколько пристали к берегу там, за скалами. Враг искал пути входа в столицу, и теперь настал их черед.

***

Не в силах усидеть на месте, Исбэль уже переставила все чашки местами: сначала она переливала мятный чай в ягодный фарфор, потом из ягодного фарфора он перекочевал в глиняный чайник с узким носиком и обратно.

– Вам не нравится чай, Ваше Величество? – непонимающе спросила Бертранс, приглаживая белый передник, – Хотите, я принесу другой?

– Не трогай, – Исбэль отобрала чашку, защищая оплот ее спокойствия. Она намеревалась произвести процедуры переливания еще пару раз. Посещали мысли разбудить канарейку, но Исбэль посчитала, что это будет слишком жестоко по отношению к ней.

Пришли вести: Фредерик Толли сошел с фрегата короля Бернада, встретился с Реборном и сейчас держит путь к замку.

Дверь отворилась.

– Сир Фредерик Толли, – объявил Карл, вытянувшись по струнке. Когда он взял на себя роль герольда, никто не знал. Но Половинчатый Рыцарь частенько брал на себя лишнее, пытаясь выказать свою преданность.

– Мои королева… – за спиной Фредерика хлопнули тяжелые дверные ставни, резкий порыв ветра из окна свалил тонкую статуэтку русалки, которая свалилась в чай.

«Наверняка, русалке