Отшельница. Искра короля - Марина Эльденберт
Как и любая нормальная невеста, я нервничала. Волновалась по поводу и без, поэтому старалась по максимуму погрузиться в работу. Еще по моей наводке у нас в здравнице появилось несколько камер флоатинга, и в одной из них регулярно бултыхалась я сама: когда меня слишком сильно накрывало. Это помогало. Помогали и исследования, которые я готовила — по поводу безопасности изъятия искр. И разработка исцеляющего зелья, которое мы с Дэмианом создали совместно — из вытяжки наших волшебных яблок.
Жюли выбрала руководить штатом поваров, а Карла обучалась на ассистента целителя, которых сейчас нам требовалось достаточно много. Она же нам впервые рассказала, что «привитые» деревья тоже показывают листочки посреди зимы.
— Кажется, у нас здесь скоро будет настоящий волшебный сад, — сказала я Дэмиану, когда мы сами рассматривали это чудо.
— Настоящее волшебство привнесла сюда ты, Оля, — серьезно сказал он, — до тебя ведь всего этого не было. Это была всего лишь провинция, и не самая приятная.
— Это правда, — подтвердила Марни. Она очень хотела у нас работать, когда вырастет, говорила, что мечтает стать целителем и помогать людям, как я. Да и с Лазаром они сдружились окончательно и ходили друг за другом, как хвостики. Я не представляла, что они будут делать, когда мы переедем в столицу… Наверное, писать друг другу, как мы с Наташей.
На удивление, мы с дочерью действительно успевали переписываться. То, что я успеваю выкроить время на наши «межмировой мессенджер» — для меня это было в порядке вещей. Но то, что на это время находит Наташа… просто мистика какая-то. Тем не менее факт оставался фактом, и меня это не могло не радовать.
— Вы меня сейчас окончательно засмущаете, — сказала я, поглаживая яблоню, рядом с которой стояла. — А ведь она тоже сделала для нас очень много.
— Да, но до твоего появления она не выражала такого желания, мам.
Лазару нравилось называть меня мамой, а мне нравилось, что он этого не стесняется. Так же, как и Тимоти.
Я улыбнулась в ответ на его улыбку. Что ж, возможно, Лазар был прав, и мы, иномирянки, как-то особенно влияем на места, в которых оказываемся. Аглае удалось подружиться с Лавуалем, мне — с Эйверской провинцией Рована и с Оливией. Когда я впервые поделилась со Стефаном, как назвала яблоню, он сказал, что у меня странное чувство юмора. Потому что Оливия все разрушала, а яблоня несет в себе исцеление.
Но я считала иначе. Оливия тоже оставила после себя много чудесного: Тимоти, Лазара, даже первые наработки, способные помочь искрам, на которые я сейчас опиралась. И пусть в ней не хватило любви, чтобы дарить ее детям, которых она родила, и помогать людям вместо того, чтобы играть в свои игры, для меня она останется той, благодаря кому на свет появились двое ребят, которых я люблю больше жизни. К тому же, для Тимоти это тоже было важно — память о матери. В Варайе для нее уже готовили усыпальницу, а здесь… здесь пусть яблоня станет тем светом, который наверняка в ней был, потому что абсолютного зла не бывает.
Если только это не Валери. Вот к этой особе я не могла заставить себя проникнуться, как ни старалась. Суд над ней и над Августой уже давно завершился, обоих девиц отправили на исправительные работы на Север Рована пожизненно. С оговоркой, что если они совершат хотя бы малейший проступок в отношении кого бы то ни было, их ждет казнь. Я знала, что Тимоти уговорил отца смягчить приговор, и что их не казнили сразу именно по его просьбе, что лишний раз доказывало, какое у этого парня большое сердце. Такое же, как у его отца: полагаю, именно так чувствовал себя Стефан в отношении Оливии, когда отправлял ее в ссылку. И именно поэтому он согласился на просьбу сына.
Как бы там ни было, эту страницу мы перевернули все вместе, оставили в прошлом. А впереди нас ждало счастье, но за пару дней до нашей свадьбы и до того, как мы со Стефаном должны были отправиться в свадебное путешествие, случилась, выражаясь цензурно, «неприятная ситуация». То есть ситуация, которая в перспективе могла привести в самом лучшем случае к напряженному дипломатическому конфликту, а в худшем — к войне с Эйрузией.
Когда Дэмиан сообщил, что очень просит меня встретиться с «гостями здравницы» в кабинете, где я проводила первую встречу со всеми пациентами, я опешила.
— Погоди, разве мы кого-то ждем? — Свадьба должна была состояться в Варайе, и я, выражаясь по-русски, уже «сидела на чемоданах». — У нас же новый заезд только в следующем году… ой, то есть через пару недель.
— Она очень просила ее принять. Точнее, они.
Я вскинула брови:
— Они?
— Пойдем, Оля. Все увидишь сама.
Я пятой точкой чувствовала, что этот экстренный непонятный визит не приведет ни к чему хорошему, но все равно пошла. Сработал врачебный долг, а еще просьба Дэмиана, которому я доверяла как себе.
Моя интуиция меня не подвела: потому что в кабинете я увидела сестру князя. И… его Искру?
— Антония?! — вырвалось у меня шокированное дальше некуда.
Потому что со времени нашей первой встречи Антония прилично так похудела, а еще в ее глазах светилась резкость и решимость, которых я в прошлый раз не заметила.
— Мы здесь инкогнито, как вы могли догадаться, — произнесла Искра Князя, шагая ко мне и протягивая руку для знакомства. В этот момент я все поняла еще до того, как она продолжила: — Меня зовут Анна, и нам нужна ваша помощь.
7.10
В моем представлении первой иномирянкой, с которой я встречусь в этом мире, должна была быть императрица Вейсмейстрии Аглая Эрхольд. Жизнь меня не готовила к тому, что их будет так много. Трое в один мир — это уже не совпадение, а закономерность. И все Искры!
— То есть, князь не в курсе, что вы приехали ко мне? — предположила я, пожимая ладонь Анны в ответ. У нее оказалось по-мужски крепкое рукопожатие, я
