Некромантия и помидоры - Екатерина Насута
Вряд ли это им интересно.
Но слушают. И внимательно. Особенно Рагнар. Щурится, что кот. И взгляд у него не понятный, такой, заставляющий краснеть и думать о неприличном. А куда Зинаиде в её непростом положении о неприличном думать?
- А ваш бывший муж? Часто приезжает? – Хиль или не знала о существовании личных границ вкупе с правилами хорошего тона, или просто плевать хотела и на то, и на другое.
- К счастью, нет. Звонит вот… но лучше бы и не звонил.
- Он бросил сына? – прозвучало почему-то угрожающе.
- И дочь. У меня двойняшки.
- Надо познакомиться! – Хиль аж привстала.
- Хиль!
- С Алексом, думаю, познакомитесь. Он категорически не способен на месте сидеть. Не удивлюсь, если сейчас подсматривает…
- Нет, - сказал Рагнар, ненадолго задумавшись. – Живых рядом с домом нет.
Да, сосед определенно был странен.
- А вот Сашка вряд ли согласится. Она… болеет.
- Чем?
- Хиль!
- Да я просто…
- У неё… аутизм, - Зинаида даже сумела произнести это слово вслух. – Так мне сказали, хотя на самом деле я не верю. Наверное, все матери так… сложно поверить, что твой ребенок не такой, как другие. Но… она и вправду не такая. Нет, это не умственная отсталость. Она прекрасно и читает, и решает задачи… и в целом она Алексу с учёбой и помогает, потому что он ещё тот раздолбай.
Зачем она это говорит?
Здесь, сейчас, по сути совершенно посторонним людям? И наверное, выглядит донельзя жалко. Жалкой себя и ощущает, но… но ей ведь больше некому.
И от этого становится ещё более тошно.
- Извините, - Зинаида поднялась. – Я… я наверное, пойду. Они хоть большие, но надолго оставлять их не хочется. Тем более, у Сашки может приступ начаться…
Который явно не аутического характера.
И не эпилепсия. Её уже давно исключили, точнее обозвали судорожным синдромом неясного генеза, будто смена названия на что-то влияла.
- Я вас провожу, - Рагнар поднялся.
- Зачем? Тут ведь идти… а теперь и напрямую можно, через забор.
Хиль хихикнула.
- Отказываться бесполезно. Поверьте, когда речь идёт о безопасности, дядя становится совершенно невыносим. У него пунктик на этой теме.
- Хиль!
- Но с другой стороны, почему бы и нет? Заодно прогуляется, воздухом подышит. Осмотрится. Мы ещё ничего не видели…
А на что тут смотреть?
Просёлочная дорога да дома. И старый магазин, который работал три дня в неделю. Но сейчас он точно был закрыт. Хотя… а почему бы и нет?
Можно представить…
Что-нибудь да представить. Ладно, личная жизнь Зинаиде не светит, но помечтать-то никто не запретит. Хотя… она покосилась на мрачного Рагнара. Да уж, бритоголовый мужик с татуировкой на лбу и секирой на плече. Похоже, она и вправду дошла до ручки, если начинает мечтать о таком.
Или похожем.
Или…
- Если откажетесь, - Хиль вклинилась в мысли, оборвав робкие ростки мечтаний. – Он всё равно следом пойдёт. Но будет прятаться в кустах.
Зинаида, окинув соседа взглядом, подумала, что ладно кусты, малина давно задичала, так что выдержит и не такое. В отличие от психики Зинаиды. Вот не нравилось психике, когда за Зинаидой крались массивные бритоголовые мужики.
И с секирой в руках.
- Извините мою племянницу, - Рагнар открыл дверь, но вышел первым. Осмотрелся. И так, будто действительно ожидал подвоха. – Она порой слишком… непосредственна.
- Ничего страшного. Если бы я не хотела о чём-то говорить, я бы и не говорила. Вы…
- Давайте всё же по дороге пойдём? Забор я завтра поправлю. Честно!
- Да он давно уже держался на честном слове…
- Это ещё не повод его рушить.
И опять же. Почему Зинаида его не боится? И в целом… она с детства тяжело сходилась с людьми. Отец рассказывал, что даже в детском саду держалась наособицу. А в школе и подавно. Да, была пара-тройка вроде бы подруг, но и они сами собой исчезли.
Или не сами?
В университете Зинаида ещё как-то продолжала общаться с людьми. И с Томочкой, и со Светланкой, и более того, сумела вписаться ту шумную разношёртстную компанию, где чудесным образом всем находилось место. И в группе знакомства появились.
А потом в её жизни возник Тумилин. Остальные же как-то сами собой и исчезли.
- Моё присутствие вас тяготит? – уточнил Рагнар, открыв калитку. И снова вышел первым, осмотрелся и только тогда отступил в сторону.
- Нет. Просто задумалась. Вечер хороший. Спокойный такой… кузнечики стрекочут.
И жабы заливаются. Нет бы соловьи, но, видать, судьба у Зинаиды такая, что соловьёв она не заслужила. Ничего, она не гордая, жабами обойдётся.
А в мечтах соловьёв дорисует.
- Это да… я давно не бывал так вот. Просто. А вам не тяжело?
- С чего бы?
В руках было пусто. И в карманах тоже, но об этом Зинаида завтра подумает.
- Не знаю. Возможно, некомфортно? Или…
- Мам! – из кустов вынырнул Алекс. – А ты уже? И всё, да?
- Уже. И всё. И да. Знакомьтесь, это мой сын. Алекс. А это наш сосед. Рагнар Красный топор.
- Это типа дровосек-коммунист? – сын умел задавать неудобные вопросы, и Зинаида ощутила, как краснеет.
- Алекс!
А Рагнар засмеялся. Смех у него был громким, клокочущим, таким… совершенно неприличным, потому что приличные люди не хохочут во всё горло.
- Кажется, ты понравишься моей племяннице, юный воин, - сказал он и протянул руку. Алекс же её пожал. Потом чуть нахмурился и снова пожал.
Нахмурился ещё больше.
- Алекс?
- Да… нет. Извини, мам. Я вообще не следил! Ты не думай! Мы с Сашкой сидели. Она меня опять обыграла, три раза! Два в дурака и третий в шахматы! Вот! Но потом она сказала, что надо к тебе идти. А чем от вас пахнет?
- Пахнет?
- Вкусно так… мам, а давай завтра булочек напечём? Или вот…
- Напечём. Идём уже. Мне действительно пора. И спасибо большое за вечер, - Зинаида подтолкнула сына к выходу.
Рагнар не стал останавливать. Но и не ушёл. Стоял. Смотрел в спину и…
- Мам, а вы целовались?
- Что?
- Ну так… он так на тебя смотрит. Я и подумал, может, вы целоваться собрались, а тут я.
