Моё пушистое величество 2 - Алиса Чернышова
Она, разумеется, тут же донесла мысль до четверо-или что-то там-юродных кузенов, которых приставил ко мне дом Фаэн. Ну и они уже сделали всё, чтобы мы с Лит-Тиром не стали названными братьями. По крайней мере, тогда.
Но потом… Хотя мы и не говорили об этом вслух, но…
Я вздохнул.
— И как же Аннэ помогла своему коту вернуть сердце? — спросил я.
Ван-Ван почесала нос.
— Почему ты так заинтересован в этом, Снеж? Нам уже пора на уроки. Давай потом, хорошо?
— Любопытно; расскажи вкратце, хорошо? Как эта девушка вернула коту сердце?
— Ну, у них с котом было много приключений вместе! И всё это время они искали ключ, который открыл бы верную дверь и привёл их к сердцу. А потом вдруг оказалось, что всё это время ключом была любовь.
— О, только не говорите мне…
— Нет, ты не понял. Кот-король был заколдован, и он не мог сказать слово “любовь”. И, как назло, именно это слово было ключом к его сердцу.
Вот как.
Ну что же, это ответ и одновременно не ответ. Надо будет потом выспросить у неё подробнее, но я сейчас не вполне готов открывать этот конкретный ящик. На данный момент у меня, по сути, остался только один принципиальный вопрос…
— А что случилось с самой Аннэ? Она-то нашла свою любовь?
— Теперь тебе интересно говорить о любви? Снежечка, ты последователен в этом смысле, как все парни. Это расхожая история: мальчики ведут себя грубо, чтобы скрыть свою ранимую натуру.
— Ага, и поэтому тоже. Может быть. Обычно мальчики ведут себя грубо, когда проблемы с воспитанием, незаслуженная власть, избыточная говнистость и стоящее колом чувство собственной важности, которое здорово давит на мозги… Ты не голову мне морочь, а о любви Аннэ рассказывай!
— Ну, это длинная история. Но если коротко, то она встретила юношу из волшебной страны, которого похитили злобные колдуны. Там было много приключений, но в итоге юношу удалось освободить из плена колдунов, и они ушли путешествовать вместе по волшебным странам.
Вот как…
— А что с её котом? Тем, который нашёл сердце?
— О… Ну, теперь, когда у него было сердце, он мог быть со своей королевой?
— Его королевой? — я даже не уверен, что хочу знать.
— У него была королева, которую он любил, давно и сильно. Но, понимаешь, когда ты однажды потерял сердце, любить потом — это самый настоящий смертельный номер… Ну, по крайней мере так в книге написано.
— И что конкретно там написано?
Ненавижу.
Как же я ненавижу всю эту ситуацию.
— Эм… “Потому что видишь ли, Аннэ, потерять сердце, то самое, которое сделано не из мышц, а из энергии, не так сложно, такая уж это хрупкая безделица. Ничего и не изменится, на самом деле — то же небо, те же звёзды, тот же воздух, сердце, которое мясное, всё так же качает кровь… Но всё при этом станет немного не так, конечно. Совсем чуть-чуть, это очень легко пропустить, оставить сердце лежать где-то, как ненужный мусор. Многие, когда вырастают, и вовсе думают, что им больше не нужны сердца — с ними всё больнее и сложнее, такая уж штука. Проблема только в том, что любить и творить, потеряв сердце — это смертельный номер. Это как ступать по ножам и битому стеклу. Только сильнейшим, превозмогая боль, удаётся…”
— Хватит, — рявнкул я.
— Снеж?..
— Дурацкая книга. Пойдём на уроки.
7
**
— Первое и самое важное, что символизирует фамилиар — верность. Только единство и доверие между хозяином и фамилиаром могут стать залогом успеха. Те узы, что связывают вас, должны состоять не только из уз магического контракта, но и из верности с благодарностью. Помните, что хозяин — это ваш якорь в этом мире, ваш ключ к жизни, сердце ваших интересов. Достойный фамилиар — тот, который до конца будет верен своему хозяину…
Я тихонько дремал, пока благостного вида преподавательница тоном мудрой наставницы просвещала нас о верности и дружбе. Её фамилиар, холёная и ухоженная райская птица, сидел на плече у хозяйки и послушно внушал восхищение, при необходимости переводя вопросы студентов.
Не то чтобы у кого-то были особые вопросы, конечно: пока что предмет “Взаимодействие магов и фамилиаров” вызывал зевоту и смутное желание нассать кому-нибудь в обувь.
Было довольно скучно.
Одна радость: такого рода монологи не сильно отличаются друг от друга. Если слыхал (и говаривал) нечто подобное пару раз, то, считай, знаешь полный текст.
— Но тогда и хозяин должен быть верен фамилиару! Доверие должно быть взаимным, разве нет?
Я узнал голос, узнал его и мысленно простонал: кто бы сомневался! Кто ещё мог бы сказать нечто подобное?
Я даже разозлился немного: любому дураку понятно, что это не тот вопрос, который следует здесь и сейчас задавать! Но тут смотря что понимать под дураком, конечно.
Тут как, “дурак” — понятие обширное, разветвлённое. Чего только под ним не подразумевают, вот правда! Начиная от вещей вполне себе лекарски диагностированных заканчивая неспособностью человека учиться каким-то дисциплинам, понимать социальные условности, быстро реагировать на вещи…
Строго говоря, все мы в чём-то дураки, и это правило, не имеющее исключений.
Однако, есть один характерный вид глупости, который меньше всего прощается в привычных мне кругах. Он называется “говорить, что думаешь”.
Дураки такого типа (которые очень часто во всём остальном бывают очень умными, образованными людьми) отличаются высоким уровнем смертности, особенно если их вдруг каким-то неведомым образом заносит во дворец.
Добрая улыбка преподавательницы между тем стала ещё добрее. У меня слегка зачесалось под мехом.
Мин-Мин тоже не очень умела вовремя замолкать. Она была дурой, так всегда говорила Фаэн Шо.
Фаэн Шо, впрочем, мертва.
Мин-мин жива.
Я позаботился об этом.
— А вы, простите?.. — спросила преподавательница с тем лёгким пренебрежением, в котором невозможно обвинить, но которое невозможно не узнать.
— Меня зовут Персик, — ответила, собственно, леди Персик.
Потому что, кто же ещё.
— Ах да, — поджала губы преподавательница, тут же, впрочем, сменив выражение на ласковую улыбку,
