Строптивая истинная в Академии Драконов - Александра Берг
Эти слова были сказаны шепотом, но в них звучала холодная, расчётливая угроза, от которой в воздухе запахло озоном.
В этот момент, что-то неуловимое промелькнуло на лице мачехи. Может быть, это был проблеск уважения, а может быть, и страха — хищного, животного страха перед неведомой угрозой. Но все исчезло так же быстро, как и появилось, оставив после себя лишь смутное ощущение тревоги.
— Что ж, — протянула она задумчиво, постукивая длинным алым ногтем по подбородку, — должна признать, ты преподнесла мне сюрприз. Никогда бы не подумала, что в тебе скрывается такой... характер.
Она неспешно прошлась по кабинету. Каблуки цокали по паркету, отбивая нервный, напряжённый ритм. Старинные часы на стене отмеряли секунды, словно отсчитывая время до взрыва. Наконец мачеха остановилась у окна, за которым царил непроглядный мрак. Даже далёкие городские фонари не могли пробиться сквозь эту чернильную тьму.
— Хорошо, — неожиданно громко произнесла женщина, резко развернувшись. — Я принимаю твои условия. Никаких притеснений, никаких унижений. Ты живешь своей жизнью, мы — своей.
Я внимательно наблюдала за мачехой, стараясь уловить ложь, разгадать, в чём же подвох. Её капитуляция казалась слишком простой, слишком лёгкой, словно она играла в какую-то только ей понятную игру.
— А теперь будь добра, верни завещание на место, — сладко произнесла женщина, улыбнувшись.
От моего взгляда не укрылось то, что улыбка не достигла глаз, оставшись лишь гримасой, звериным оскалом, за которым скрывалась хищная сущность.
Я ещё крепче сжала конверт с завещанием, чувствуя, как бумага впивается в ладонь.
— Нет, — покачала головой. — Это моя страховка. Гарантия того, что вы не нарушите наш договор.
— Ты очень изменилась, — произнесла мачеха прищурившись. — Признаться, не ожидала от тебя такой дерзости.
— Просто я повзрослела, — повторила фразу, которую недавно сказала миссис О’Брайен.
Вот только, если миссис О’Брайен сразу мне поверила, то в глазах мачехи возникло явное сомнение.
— Итак, мы договорились?
— Договорились, — медленно произнесла женщина, протянув мне руку. — Мир?
Я с опаской пожала ладонь, отметив прохладу кожи. Это казалось странным — словно мачеха была не живым человеком из плоти и крови, а изысканной, но бездушной статуей, созданной из полированного, бледного мрамора.
— Мир, — эхом отозвалась я, чувствуя, как по спине пробегают неприятные мурашки…
— И да, моё годовое содержание! — вспомнила в последний момент. — Как я понимаю, деньги получаете именно вы? Так вот, я хочу, чтобы впредь они поступали непосредственно мне. На отдельный счёт.
Лицо мачехи перекосило, словно по нему пустили разряд тока. Она сжала мою руку с такой силой, что я едва не поморщилась.
— Как скажешь, — проговорила женщина, и в её голосе, несмотря на причиняющее боль рукопожатие, появилась приторная сладость. — Завтра же сходим с тобой в банк.
С огромным трудом я высвободила свою руку из цепкой хватки.
— Надеюсь, на этом всё?
Я ничего не ответила, молча растерев покрасневшую ладонь. Желание поскорее убраться из душного кабинета росло с каждой секундой, но внезапная мысль заставила меня задержаться на пороге.
— Наймите слуг! — выпалила я.
Надеюсь, я не переступила черту?
Судя по завещанию, деньги у семьи были. Просто мачеха предпочла не тратиться на помощников, имея под рукой бесхребетную падчерицу.
Выходя из кабинета, спиной чувствовала пронизывающий взгляд. Конверт с завещанием, спрятанный за пазухой, казался раскалённым углем. Поднимаясь по лестнице, я старательно держалась прямо.
Только оказавшись в своей комнате и дважды повернув ключ в замке, позволила себе обессиленно сползти по двери на пол. Меня била крупная дрожь — то ли от пережитого напряжения, то ли от холода, царившего в нетопленой комнате.
Достав завещание, я ещё раз внимательно перечитала каждую строчку. Теперь нужно было найти надёжное место, чтобы спрятать документ. После недолгих размышлений я отодвинула расшатанную половицу у окна и положила конверт в образовавшийся тайник.
На улице снова начала бушевать метель. Ветер швырял в стёкла колючие снежинки, а где-то вдалеке тоскливо завывала собака.
Я поёжилась, накинув на плечи старую шаль. Присев на широкий подоконник, обхватила колени руками и задумалась.
Почему мачеха не убрала завещание? Неужели была настолько уверена, что запуганная Эллин никогда не осмелится заглянуть в кабинет отца?
Видимо, она действительно считала её бесхребетной дурочкой, которую можно тиранить сколько угодно.
Что ж, тем лучше — элемент неожиданности сработал в мою пользу.
Но почему она так легко пошла на попятную? Может, просто решила сменить тактику? Затаиться, усыпить мою бдительность, а потом нанести удар?
От этих мыслей по спине пробежал холодок. Нужно быть начеку. Худой мир лучше доброй ссоры, но это не значит, что можно расслабляться.
Измотанная эмоционально и физически после противостояния с мачехой, я едва нашла в себе силы переодеться ко сну. Старая кровать с железной спинкой встретила меня скрипом пружин. Несмотря на усталость, сон не шёл — в голове крутились события прошедшего дня, словно кадры из старого кинофильма.
Лишь под утро мне удалось забыться сном. Проснулась я около полудня от яркого зимнего солнца, бьющего в окно сквозь неплотно задёрнутые шторы.
Первое, что я почувствовала, были одеревеневшие от холода конечности — за ночь комната совсем остыла.
Ступив босыми ногами на ледяной пол, я поёжилась и поспешно натянула шерстяные чулки. Подойдя к окну, с удивлением обнаружила какого-то пожилого мужчину. Незнакомец методично расчищал во дворе дорожки от выпавшего за ночь снега.
Но на этом странности не закончились. Осторожно приоткрыв дверь своей комнаты, уловила доносящийся снизу аппетитный аромат. Пахло чем-то домашним, уютным — кажется, молочной кашей. Это было настолько неожиданно, что я даже на мгновение усомнилась — не сплю ли до сих пор?
“Неужели мачеха и правда наняла слуг?” — пронеслась в голове шальная мысль.
Не могла же она сама готовить!
Выйдя в коридор, подошла к лестнице. Я буквально кралась по ней, ступая с предельной осторожностью: на цыпочках, прижимаясь к самой стене, где половицы скрипели меньше всего.
Прежде
