Пышка замуж не желает - Тая Вальд

Тая Вальд

Пышка замуж не желает

1

Суббота вечер. В теории это время для романтики, ужина при свечах и уютного пледа на двоих. На практике же… я стою в дверях кухни, наблюдаю, как мой парень Серёжа нервно поправляет ворот рубашки, словно собирается не к друзьям в бар, а на приём к королеве Англии.

— А можно я пойду с тобой? — спрашиваю я, оперевшись плечом о дверной косяк.

Я постаралась, чтобы голос звучал легко, без грустной интонации. Но, похоже, он всё равно уловил подтекст, потому что замер и посмотрел на меня так, будто я только что предложила вместе прыгнуть с парашютом в извергающийся вулкан.

— Маш, ну… — он вздохнул, — мы же договаривались. Сегодня чисто мужская компания. Понимаешь? Пиво, футбол, грубые шутки. Тебе там будет скучно.

— А почему ты меня никогда не берёшь? — спрашиваю уже тише, но цепко. — Даже просто познакомить…

Он закатил глаза.

— Потому что… — он на секунду запнулся, и я почувствовала, как что-то холодное шевельнулось в груди. — Потому что так проще. Ты же сама говорила, что не любишь шумные компании. Вот и всё.

Я кивнула, хотя внутри меня что-то неприятно царапнуло. На языке вертелось: «Не любишь шумные компании» — это не значит «я тебя стесняюсь». Но решила не устраивать сцену. В конце концов, это же просто встреча с друзьями, верно?

Он ушёл, оставив за собой запах дорогого парфюма и лёгкое чувство, будто меня аккуратно отодвинули в сторону, чтобы не мешала.

Я устроилась на диване с чашкой чая и любимым сериалом. В голове зудела маленькая мысль, что у нас с Серёжей как-то… не так, как должно быть. Но я привычно отмахнулась. У нас же всё нормально. Мы вместе почти три года. Если бы ему что-то во мне не нравилось, он бы сказал. Верно?

Минут через сорок телефон пискнул. «Номер неизвестен». Открываю сообщение — и мир на секунду перестал существовать.

«Не твой ли это Серёжа?» — гласил текст. А ниже — фотография.

Серёжа. Мой Серёжа. И моя подруга Лера, длинноногая блондинка с губами, которые выглядят так, будто их нарисовал кто-то с фетишем на клубнику. Он держит её за талию. Она по хозяйски закинула руку ему на шею. И по их лицам ясно: там давно уже не только дружба.

Я уронила телефон на колени. Грудь сдавило, дыхание стало рваным. Сердце колотилось, как у пойманного воробья.

Через пару минут меня накрыла злость. Горячая, колкая. Я поднялась, пошла в спальню, натянула джинсы, кроссовки и куртку. Ах, «чисто мужская компания»? Ну-ну.

Бар был всего в пятнадцати минутах ходьбы. Я нашла их быстро: громкий смех, стол у окна, Лера, заливисто смеющаяся, и Серёжа, который склонился к ней так близко, что, казалось, вот-вот поцелует.

— О, а вот и «мамина любимица»! — раздался чей-то пьяный голос за столом, когда я подошла.

Серёжа обернулся. На его лице мелькнуло раздражение.

— Маша… что ты тут делаешь?

— Проверяю, как проходят ваши мужские посиделки. — Я произнесла это так громко, что за соседними столиками обернулись. — Смотрю, всё как обычно: пиво, друзья и… Лера.

Лера сделала вид, что вообще здесь не при чём, но глаза её блестели торжеством.

— Маш, не начинай… — протянула она, будто мы обсуждаем, какую помаду купить.

Серёжа вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Вот что, Маш. Давай уже скажу честно, ладно? Чтобы потом не было сюрпризов. Я с тобой, потому что ты нравишься моей маме. И потому что ты удобная. Ты готовишь, стираешь, не ноешь. Но, извини, выходить с тобой на люди… ну, ты же сама понимаешь. Ты выглядишь… ну… — он задумчиво стал подбирать слова, видимо самые обидные, — как старая жирная тётка. И это в двадцать восемь лет.

Я застыла. Слова били, как пощёчины, нет это было хуже, как нож в спину.

— Не обижайся, просто… я мужчина, мне важно, чтобы рядом была женщина, которой можно гордиться. А с тобой… ну, стремно, понимаешь? — Он усмехнулся, и следом за ним кто-то хрюкнул от смеха.

А потом и Лера прыснула, прикрывая рот ладонью. Кто-то из друзей пробормотал что-то про «корову».

Я почувствовала, как глаза наполняются слезами, но держалась до последнего. Пока не поняла, что если не уйду сейчас, то просто упаду здесь, на пол, под их смех.

Вечер был холодный и влажный. Я шла, не разбирая дороги, утирая слёзы рукавом. Горло сжимало от рыдания, дыхание сбивалось. Всё внутри пульсировало от обиды, злости и… стыда.

У подъезда какого-то дома играли дети. Один мальчишка, увидев меня, дёрнул маму за руку:

— Мам, смотри, толстая тётя плачет.

Это было последней каплей… Толстая тётя… Я рванула дальше, чувствуя, как меня начинает трясти. Перед глазами всё плыло, в ушах звенело. И тут — визг тормозов.

Я отскочила в сторону, но зацепилась за что-то, и я рухнула прямо в холодную воду фонтана, который стоял на площади.

Вода была ледяной, обжигающей. Я захлебнулась, пытаясь подняться. Всё вокруг потемнело, и на секунду мне показалось, что я падаю куда-то в бездну.

Когда я открыла глаза, увидела над собой небо. Но не серое городское, а глубокое синее, с россыпью золотых звёзд, будто художник разлил краску по тёмно-синему бархату. Воздух пах свежей травой, цветами и чем-то сладким.

Я лежала в мраморном бассейне, по краям которого горели маленькие светильники. Надо мной склонилась женщина в старинном платье с пышными рукавами.

— Лиарра! — вскрикнула она, а потом обняла меня так крепко, что у меня хрустнули рёбра.

Я хотела спросить, кто такая Лиарра, но только кашлянула, выплёвывая воду.

— Срочно отведите леди в покои! — крикнула она кому-то. И тут я заметила — вокруг стояли люди. В костюмах, которые я видела разве что в исторических фильмах. Слуги. Солдаты в доспехах.

— Простите… — выдавила я, — а где…

Я не смогла договорить, мир потерял чёткось, и медленно погрузился в темноту.

2

Я проснулась от того, что кто-то бормотал