Спой мне, девочка - Диана Эванс
Зал, еще час назад пустой, теперь напоминал раскаленный котел. Люди толпились у бара, давились в проходах, сидели на подоконниках. Все ждали. Ждали ее.
Первым ее заметил тощий блогер в очках с фиолетовыми линзами. Его айфон блеснул в свете неона, как лезвие.
— Ава Стерлинг! — он прорвался сквозь толпу, тыча камерой ей в лицо. — Правда, что твой муж подал в суд за нарушение контракта? Ты лишишься всех гонораров?
Камера поймала ее лицо крупным планом — без макияжа, с красными прожилками на белках глаз, с едва заживающим синяком на скуле.
Джейк шагнул вперед, закрывая ее своим телом. Его татуированная рука уперлась в грудь блогера:
— Отвали.
Но Ава сама отстранила его. Она подошла к наглому пареньку так близко, что видела прыщик у него на носу и размазанную надпись на его футболке "I Pop Diva".
— Спросите-ка лучше моего бывшего мужа, — ее голос звенел, как разбитое стекло, — сколько он платил судьям в прошлом году, чтобы замять дело о взятках в Kingsley Tech?
Тишина. На секунду.
Потом зал взорвался. Кто-то засвистел, кто-то закричал: "Браво!", а блогер побледнел и начал лихорадочно тыкать в экран:
— Э-это будет в моем тиктоке через пять минут!
Ава повернулась к Джейку. Впервые за эти дни она чувствовала не ярость, не боль — силу.
— Сегодня я спою ту песню. Про подвал. — Она провела языком по потрескавшимся губам. — И еще пять новых.
Джейк изучающе смотрел на нее, затем неожиданно протянул руку. Его пальцы, грубые и теплые, поправили разорванный рукав ее футболки — тот самый, что порвался вчера, когда она впервые пела без прикрас.
— Теперь ты начинаешь понимать, — он усмехнулся, и в его глазах было что-то новое. Не вызов. Гордость.
Где-то в толпе вспыхнула вспышка — еще один репортер. Кто-то крикнул: "Это же та самая песня из твиттера!"
Ава глубоко вдохнула. В воздухе пахло дымом, пивом и правдой.
Она шагнула к сцене.
***
Гул зала стих, как только Ава коснулась струн. Всего два дня назад эти же аккорды резали ей пальцы, а слова обжигали горло, будто глотки кислоты. Но сейчас…
Она начала ту песню. Про подвал. Про крыс, шуршавших за тонкими стенами. Про гитару с треснувшей декой, которая была ее единственным другом.
"Я пела тогда для стен…"
Голос не дрогнул. Не сорвался. Он звучал иначе — не срывающийся шепот отчаяния, а низкий, грудной вокал, наполненный странной… благодарностью.
Ава закрыла глаза и увидела не грязь и страх, а себя — семнадцатилетнюю, голодную, но свободную. Ту девчонку, которая верила в музыку больше, чем в еду.
Пальцы, вчера кровоточившие от струн, теперь легко скользили по грифу. Тело, обычно зажатое в ожидании боли, раскрылось — плечи расправились, спина выпрямилась.
Она пела про холодные ночи в той "Хонде", но теперь в памяти всплывали и другие детали: запах дождя, стучащего по крыше, первый луч солнца, будивший ее на рассвете и старика-соседа, иногда подкармливавшего ее пирожками.
Последний куплет — "Я продала душу за хрустальные люстры" — она спела не с горечью, а с… иронией.
Внезапное осознание ударило ее.
Она больше не та девочка из подвала. Но и не "Ава Стерлинг" из глянцевых обложек. Что-то третье.
Тишина. Потом — взрыв аплодисментов. Но Ава смотрела только на одного человека.
Джейк стоял у бара, скрестив руки. Он не аплодировал. Просто кивнул — один раз, коротко, будто говорил: "Наконец-то ты это увидела".
В подсобке она трясущимися руками наливала себе воду. Не потому что боялась. Потому что понимала.
Боль не исчезла. Она переплавилась. Стала топливом. Стала силой.
Дверь скрипнула. Вошел Джейк.
— Ну? — он прислонился к косяку.
Ава повернулась к нему. Впервые за многие дни — улыбнулась по-настоящему.
— Завтра, — сказала она, — я напишу новую песню.
***
Особняк в Беверли-Хиллз, кабинет Дэниела, ночь
Лунный свет, пробивавшийся сквозь полузакрытые жалюзи, рисовал на дубовых панелях кабинета призрачные полосы. На массивном столе из черного дерева, рядом с хрустальным бокалом, где на дне засохло пятно тридцатилетнего виски, мерцал экран MacBook Pro. Синее свечение подчеркивало морщины у рта Дэниела, которые раньше были заметны только при ярком солнечном свете.
На экране застыл кадр: Ава в клубе "SIN".
Не та Ава, которую он знал.
Дэниел медленно провел пальцем по трекпаду, увеличивая изображение. Ее волосы: когда-то идеально уложенные пряди за 500 долларов за сеанс теперь были собраны в небрежный хвост, с выбившимися прядями, будто она только что встала с постели. Ее лицо: ни грамма тонального крема, под глазами — темные круги, на левой скуле — желтеющий синяк (его пальцы оставили этот след три дня назад).
Он переключился на комментарии: "Наконец-то настоящая музыка!" "Бросьте этого ублюдка-мужа!" "Где этот клуб? Хочу туда!"
Дэниел резко захлопнул ноутбук. Тишину кабинета нарушил только тикающий Patek Philippe на его запястье — подарок на пятую годовщину, который Ава выбрала лично.
Он подошел к панорамному окну. Внизу расстилался их (уже не их?) сад с фонтаном, где Ава так любила читать по утрам. Где всего месяц назад они завтракали свежими круассанами и обсуждали ее новый контракт с Sony.
Теперь он видел другое: пустой шезлонг, где она загорала, засохший куст роз, который она сажала (садовник перестал ухаживать, когда новости о разрыве попали в TMZ и темное окно ее мастерской, где она писала песни, свет там не зажигался уже 11 дней.
Дэниел налил в бокал свежего виски (не тридцатилетнего, обычного). Лед зазвенел, как кандалы.
Он набрал номер, не глядя на дисплей.
— Алло, мистер Кингсли? — ответил голос его адвоката, слишком бодрый для такого часа.
— Передайте Аве документы на дом. Полный переход прав. Без условий.
— Но… ваши финансовые интересы…
— Сделайте. Это. — Он произнес слова медленно, как рубя топором. — И, Марк?
— Да?
— Скажите ей… — Дэниел посмотрел на экран, где Ава в последнем кадре смеялась, запрокинув голову (когда она в последний раз так смеялась с ним?), — …скажите, что садовник вернется завтра. Розы не должны погибнуть.
Он бросил телефон на кожаный диван. В бокале растаял последний кубик льда.
Глава 5
Джейк застал ее сидящей на корточках у своей "Шевроле" 78-го года, сжимающей в руках конверт с гербовой печатью. Утренний туман окутывал ее фигуру, превращая в призрачный силуэт. Он подошел ближе — и увидел, как ее пальцы оставляют вмятины
