Не его дочь. Новая жизнь после измены - Валерия Даль

Сама директор, как и Артем, с аппетитом уплетают казённую еду. Вдохновлённая их примером, я присоединяюсь и едва не стону от восторга. Вкус детства. Но при этом вкус больницы, откуда папа таскал мне ужины. Но вкусно, тут не поспоришь.

– Лариса Николаевна, – начинаю я, – спасибо вам за помощь.

– Артему Захаровичу говорите спасибо, – улыбается она мне. – Вам здесь не нравится? – трактует она по-своему мое поведение.

– Нет, что вы? – спешу заверить ее. – Я не ожидала, что… Вы меня извините, но ассоциации сразу другие были.

– Я поняла, – все ещё улыбается Лариса Николаевна. – Вы не ожидали, что детские дома бывают такими. Да, бывают. Я пришла в убитое здание студенткой, ещё только училась. И так хотелось все изменить, так хотелось помочь всем… Я где только ни бывала. Мне хотелось сделать это место лучше, чтобы дети не чувствовали себя сиротами. И я сделала.

– Вы молодец, Лариса Николаевна, – хвалит ее Артем. – И за очень вкусный обед спасибо.

Я же все кошусь на Алису, которая уже сидит над пустой тарелкой. Надо же, и ей понравилось. Но кормят на самом деле здесь вкусно, сбалансированный обед, после которого теперь спать хочется.

Младшие как раз и начинают клевать носом, а вот старшие – наоборот. И моя Бусинка тоже засыпает за столом. Но меня опережает Артем. Он подхватывает Алису на руки и спрашивает:

– Спать хочешь?

– Ага, – кладет моя девочка голову на мужское плечо.

И они так гармонично смотрятся вместе, что я даже не хочу их тревожить. Тем более Лариса Николаевна меня берет за локоть.

– Мы пока кофе выпьем, а дети пусть поспят, – шепчет она мне в ухо. – У нас воспитатели хорошие, свободная койка есть, не волнуйтесь. И у нас все чистое, вы не думайте.

– Я так и не думала, – говорю, глядя, как Артем уносит мою Бусинку, но ни капли не волнуюсь.

И она даже не знает меня. Они с Артёмом так гармонично смотрятся, что я просто наблюдаю за ними. Коля тоже брал на руки Алису, но не так! А в этом месте мой муж только бы делал, что кривил лицо.

А Артем, держа на руках Алису, ещё и подаёт ладонь мальчику. Ему на самом деле это важно. Дело не в СМИ, не в огласке, а именно в человечности.

Так кто же ты такой, Артем Лазарев? И почему тебя так боится Коля?

– Легко влюбиться в такого парня? – слышу вопрос Ларисы Николаевны. – Вы, Злата, красивая женщина. И вы с Артёмом так смотрите друг на друга…

Что? Мы смотрим друг на друга исключительно как… как кто? Я сама не знаю, но никакого сексуального подтекста точно нет. Мне нравится этот человек, но только по-человечески.

– Вы не так все поняли, – смотрю я на женщину. – Мы не…

– Значит, ещё не время, – подхватывает она меня под руку. – Идёмте ко мне в кабинет. У меня к вам тоже просьба будет.

Артем занят детьми, и моя Бусинка с ним, но я спокойна. Вот вообще не волнуюсь, хотя я могу быть той ещё паникершей, когда дело касается моего ребенка.

Лариса Николаевна делает кофе в полной тишине, пока я наконец не спрашиваю:

– Вы о чем-то хотели попросить? Правда, не знаю, чем могу помочь, если только денег перечислить.

– Злата, ваш отец известный нейрохирург, – прямо в лоб, чтобы не ходить вокруг да около, начинает Лариса Николаевна. – У нас одному мальчику диагностировали… – она вздыхает, и в ее глазах появляются слезы. – У него опухоль. Доброкачественная, но давит на зрительный нерв. Ее нужно удалить, но никто не хочет браться, потому что расположена она очень неудачно.

Отец как будто лёгок на помине. Он наверняка приехал и не застал нас в квартире. Я смотрю на экран и улыбаюсь Ларисе Николаевне.

– Отец, – говорю и поднимаю трубку. – Слушаю, пап.

– А где вы, мои золотые девочки? – удивляется он.

– А ты как раз вовремя. Мы о тебе говорили.

– Мы? – не понимает отец. – Это что за мы?

– Если ты не сильно устал после перелета, можешь приехать в детский дом в районе Алтуфьево? – спрашиваю я, глядя на прижавшую к груди руки Ларису Николаевну, которая шепчет точный адрес.

– Детский дом? – переспрашивает папа. – Хорошо, сейчас приеду.

Лишних вопросов он не задаёт, а директор уже достает снимки МРТ и наверняка ждёт моего отца как манну небесную.

– Как пахнет, – входит в кабинет Артем и сразу замечает не только кофейные чашки. – Кто болеет?

– Сашка Осипов, – отвечает Лариса Николаевна. – Но Злата разговаривала с Германом Матвеевичем, к которому мы пытаемся уже месяц пробиться.

– Почему мне не сказали? – резко спрашивает Артем и рассматривает на свету снимки, как будто разбирается в них.

– Ну не по каждому же поводу к тебе обращаться! – эмоционально машет руками Лариса Николаевна. – Ты и так для нас сколько делаешь.

– Где Алиса? – спрашиваю я, повернувшись к Артёму.

– Не переживай, – он сжимает мое плечо, улыбнувшись. – Спит.

Под взглядом директрисы, которая недавно намекала на наши не совсем дружеские отношения, такой жест мне кажется неуместным, но я молчу, хоть и напрягаюсь.

– А какой кофе пьет Герман Матвеевич? – начинает суетиться снова Лариса Николаевна. – У меня молока нет.

– Он пьет без молока, – успокаиваю я ее. – Вы лучше присядьте. Вы же детям тоже нужны, а у вас их сколько.

– Злата права, – кивает Артем, занимая диванчик у стены. – Я знаком с Германом Матвеевичем, он за каждого пациента будет бороться. И руки у него действительно от бога.

Мы успеваем как раз выпить кофе, пока в детском доме тишина – тихий час.

– Злата, только вы не… – Лариса Николаевна закусывает губу, явно собираясь мне что-то сказать.

– Можно? – заглядывает после стука в кабинет отец и застывает на пороге. – Надо же, Лара…

– Вы знакомы? – кажется, догадываюсь, о чем мне минуту назад пыталась сказать директриса.

Отец словно помолодел, увидев Ларису Николаевну. Глаза горят, походка пружинистая, даже морщинки разгладились. А я словно ревную немного. Не помню женщин рядом с отцом с тех пор, как мать оставила нас, хотя наверняка они у него были. Не жил же он монахом двадцать лет, в конце концов.

– Мы знакомы, – подтверждает Лариса Николаевна. – Только сейчас Герман настолько занят, что для старых