Развод. Я хочу стать мамой - Виктория Вишневская
– Проходите на кухню, у меня есть новости, – Лена светится так, что кажется, выглянуло второе солнце.
Август, как всегда молчаливый, особенно при сестре, идёт за мной. На кухне пахнет мандариновой кожурой и чем-то сладким, приторным.
Какие мандарины?! У неё же на них аллергия была в детстве!
Ну, сейчас я ей предъявлю. Пока зло выкладываю контейнеры на стол. Сестра влетает в кухню, и я не успеваю я возмутиться её детскому поступку, как она что-то кладёт прямо передо мной.
– Вот, смотри.
Приглядываюсь. Тест на беременность. Две полоски. Чёткие, как два маленьких флажка.
– У нас получилось! – взвизгивает она, бросается мне на шею и обнимает так крепко, что воздух выбивает из груди.
Казалось бы, мы должны прыгать вместе с ней, хлопать, визжать. Но Август сидит, даже не шелохнувшись, только подбородок чуть ниже. А я… я не пытаюсь вывернуться из её объятий. Просто стою.
Наконец она сама отпускает, смотрит на нас, как на дураков.
– Вы что, не рады?
***
– Рады, рады, – делаю голос звонче, улыбаюсь шире, чем могу.
– Просто элемент неожиданности пропал, – вмешивается Пятницкий, впервые за всё время заговорил с сестрой. – Мы сегодня уже видели результаты анализов.
– А, да? Пришли уже? И что, правда беременна? – Лена растерянно моргает, будто ждала опровержения.
– Ну да, – улыбаюсь, – тебе это и тест показал.
Она плюхается на стул и ладонью проводит по лбу, сдувая невидимый пот.
– Фух… Я боялась, вдруг бракованный. Это что, теперь я точно беременная?
– Точно-точно, – успокаиваю её и даже смеюсь чуть-чуть. А внутри — поднимается волна, тяжёлая, солёная, из отказа и страха. Я делаю вид, что не качает.
– Класс, – тянет она мечтательно, что-то думая про себя. Но тут же выпрямляется и неловко постукивает пальцами по столу. – А можно у вас ещё немного денежки попросить, а?
– Ты уже потратила весь первый платёж? – округляю от удивления глаза. И спрашиваю, как сестра, а не как наниматель суррогатной матери.
– Долги раздала, – пожимает плечами Лена, виновато морщит нос. – А потом… Видимо, гормоны играют. Я начала скупать всё подряд. Ща, покажу!
Она подпрыгивает со стула, почти летит в гостиную и уже через секунду возвращается, сияя, с цветком в горшке, прижимая его к груди, как котёнка.
– Скажи, красивый? – глаза блестят. – А вот ещё! – сгребает с подоконника фиалку и торжественно демонстрирует. Потом, запыхавшись, показывает всё, что успела заказать за последние дни: от блестящих кастрюль до стелек для обуви, пахнущих мятой.
– У вас это семейное, – усмехается Август, кладёт ладонь мне на талию и мягко притягивает к себе. – У моей жены и без гормонов шопоголик не дремлет. Только у неё фетиш на тарелки и кружки.
– Зато кухня у нас красивая! – не удерживаюсь, восклицаю и сама смеюсь.
– Ладно, – Пятницкий подпирает щекой кулак и серьёзно смотрит на Лену. – Перечислю сегодня. Мне не жалко, но следи за бюджетом, а то спустишь все заработанные деньги на цветы. У тебя ведь явно были другие цели.
– Да, я постараюсь, – бубнит Ленок, теребя листочек у цветка. – Кстати, у тебя чай не закончился ещё?
Она уже роется в ящике, достаёт рассыпной чай в пакетах на развес – её страсть. С разными вкусами. Мне один нравится – с апельсином, она мне его часто поставляет. Себе берёт и мне.
– Неа.
– Но всё равно возьми, – пихает мне в руки. – А ещё этот, и этот…
И ещё, и ещё – пачка за пачкой, пока я не выгляжу контрабандистом чая.
Мы ещё немного сидим у неё в гостях: спрашиваем про самочувствие, про вкусы. На что тянет? Чего хотелось бы поесть? Нет ли недомоганий? Все таблетки, выписанные врачом, она пьёт – сама мне отчитывается по нескольку раз в день, а я ведь её не заставляю.
Всё встаёт на свои места, и мы уже начинаем мыслями принимать, что скоро у нас появится малыш. Да, от моей сестры. Но мы её не заставляли – она сама предложила помощь, а мы согласились.
На следующий день выхожу на работу. День солнечный, радостный, настроение соответствующее. Сидя в кабинете, щурюсь на полоску солнца на столе и проверяю очередную работу первокурсника: криво, но старательно.
– Арина-а-а! – тянет кто-то с входа, и я рефлекторно поднимаю голову. В проёме маячит коллега, весёлая, как воробей. – Ты чего тут? Пошли чай пить в деканат. Людмила Михайловна тортик притащила. У неё внучка родилась ночью.
– Здорово, – улыбаюсь, гляжу на ещё незаконченную проверку. Ай, потом доделаю. – Сейчас подойду, только приберусь.
– Ждём тебя! – машет рукой и исчезает так же быстро, как появилась.
Я поднимаюсь, ровняю бумаги в аккуратную стопку, убираю сумку. Поглядываю на часы: следующая пара только через полтора часа. Может, успеть к Лене заглянуть?
Телефон в руке вздрагивает. Незнакомый номер. Обычно не беру, а тут будто кто-то изнутри тянет: возьми.
– Алло? – говорю серьёзно, уже готовая отшить парочку мошенников.
– Здравствуйте, – официально произносит голос по ту сторону. – Пятницкая Арина? Вас беспокоят из двадцать пятой больницы.
– Да-да, это я, – шепчу. Губы и язык словно онемели.
– Архипову Елену Михайловну привезли к нам полчаса назад с сильным кровотечением. Нужно, чтобы вы приехали.
Сильным кровотечением?..
– Я… – слово ломается, и я будто врастаю в пол. – Да, сейчас буду.
И что есть силы срываюсь с места. В груди пусто, в ушах звенит, коридор вытягивается в длинный туннель, и всё, что я слышу, – собственные шаги и одно-единственное: только не снова…
Глава 15. Арина
– Так, – неторопливо говорит женщина, просматривая карту пациентов. – Архипова ваша лежит на третьем этаже, в шестой палате. А, нет, стойте… в девятой.
Девятая палата.
Эти слова так громко стучат в голове, что я уже не слышу собственных каблуков по плитке. Лечу по коридору, как будто чечётку отбиваю, и сама не понимаю, как без лифта взметнулась на третий этаж. Бегу, ловлю глазами таблички на дверях. Наконец нахожу нужный номер. Замираю у порога: вдруг нельзя?
Как по щелчку рядом вырастает медсестра с металлическим подносом, на нём блестят какие‑то инструменты.
– Вы к кому?
Молча киваю в сторону девятой палаты.
–
