Папа для озорных апельсинок - Кара Мель

– Куравлев! Ты совсем обалдел?! – слышу полный возмущения голос. Чувствую, как меня активно бьют по рукам.

Хмурюсь, дергаюсь. Сна как и не было, моментально выныриваю из него.

Разум словно в тумане, ничего не могу сообразить. Мне дико жарко и вместе с тем непривычно. Толком не соображая спросонья, открываю глаза и тут же чувствую жгучее прикосновение.

Словно меня со всей дури огрели по лицу.

– Ласточкина, ты совсем обалдела? – потирая горящую щеку, в шоке смотрю на лежащую рядом девушку. Кожа особенно сильно пылает на скуле. Видимо, от кольца, что она никогда не снимает.

Аня мне зарядила пощечину и, судя по агрессивной реакции, она только начала. Замахивается еще раз, но больше подобному повториться не позволяю.

Выкидываю руку вперед и перехватываю ее. Держу.

Взгляд девушки мечет гром и молнии, на лице написана самая настоящая ярость. Аня возмущена до глубины души и не собирается скрывать этого.

А я…

Я реально не понимаю, что за ерунда происходит, но на душе отчего-то становится радостно и светло. Словно зажгли яркий свет и озарили им помещение, внутри стало хорошо и тепло.

Только вот Аня со мной не согласна. Судя по ее виду, я в очередной раз что-то натворил.

– Это я обалдела? – ахает, не в силах справиться со своим возмущением.

Ее переполняют эмоции, она дико зла, а я стараюсь проснуться и сделать так, чтобы заработали мозги.

Спать хочу сил нет как. Половину ночи ворочался, до этого тоже нормально несколько ночей не мог спать. То работал допоздна, то решал срочные вопросы по бизнесу, то снова сидел в офисе, то проблемы решал. На протяжении последних нескольких дней мне было не то что не до сна, не до себя вовсе.

Поэтому я сейчас вообще не понимаю, почему вдруг Аня так злится. Не соображаю ничего. Не получается проснуться.

– Хамло! – прилетает ни с того ни с сего.

– Ань, ты нормальная вообще? – с трудом соображая, смотрю на нее. – Что я на этот раз успел сделать? – спрашиваю. – Во сне, – добавляю, ухмыляясь.

Ох, женщина, ты когда-нибудь точно меня с ума сведешь.

– Ты меня лапал! – грозно шипит и щурит глаза. – Этого мало?

– Аня! Твою мать! – рычу. – Я спал. Спал, понимаешь?

– И что? – демонстративно скрещивает руки на груди.

Мой взгляд опускается ниже уровня лица и попадает на два полушария, обтянутых моей футболкой. Реакция организма становится еще более острой и требовательной.

Ласточкина, блин!

– А-а-а! – откидываюсь назад на подушки. У меня больше нет слов.

Делаю глубокий вдох, резко сажусь и поднимаюсь с кровати. Время не терпит и тратить его на бесконечное выяснение отношений я не собираюсь.

Если Аня со мной не согласна, то пусть делает, что хочет. Но у нас двое детей, и они не виноваты, что их мать из-за своих обид позабыла обо всех своих обязательствах.

Пойду хоть завтрак девочкам приготовлю. Не отвозить же их голодными в детский сад.

Оставив в спальне полную возмущения Ласточкину, направляюсь к дочкам, даю себе пару минут насладиться умиротворением и покоем, что дарят крепко спящие малышки.

Какие же они красивые… Все в мать!

– Девочки, – произношу негромко. – Пора просыпаться.

– У-у-у, – бурчит Соня, переворачиваясь на другой бок.

– Нет, не пора, – вторит ей Маня, пряча голову под подушку.

– Пора вставать, – повторяю, пытаясь до них достучаться.

Но разве можно уговорами разбудить ребенка? Особенно, когда он поздно лег накануне и никак не желает просыпаться. Недоспал.

– Девочки, – говорю более настойчиво.

Смотрю на неподвижно лежащих малышек, опять ухмыляюсь. И даю им еще несколько минут на сон.

Засекая время, принимаюсь быстро приводить себя в форму, готовлю завтрак, варю кофе и накрываю на стол. Когда прихожу к детям, то вижу их уже собранными и одетыми. Ласточкину тоже.

– Мы пойдем, – заявляет Аня, держа дочерей за руки. – Большое спасибо за все!

– Не глупи, – пытаюсь ее остановить. Ничего не выходит.

Каждое мое слово воспринимается в штыки.

– Ань, – хватаю ее, не позволяя уйти.

Нутром чувствую, если я ей позволю сбежать, то больше никогда не увижу. Эта зараза будет продолжать меня избегать.

– Что?! – вспыхивает, словно спичка. В глазах слезы.

– Я завтрак приготовил, – киваю в сторону кухни. – Сама не хочешь, ладно. Но подумай про дочерей.

Аня молчит. Кусает губы.

Переводит на девочек полный агонии взгляд.

– Кушать хотите? – спрашивает у них. – Или дома покушаем?

– Хотим! Хотим! – перекрикивая друг друга, пищат.

Ласточкина побеждено вздыхает.

– Твоя взяла, – признает свое поражение и отправляет девочек мыть руки.

Я же, не теряя драгоценное время, перекрываю ей выход из комнаты.

– Ань, нам надо поговорить.

Глава 16. Аня

– Поговорим, – делаю паузу. – Но не сейчас, – отвечаю, сверля Куравлева недовольным взглядом.

Говорю сдержанно и коротко, хотя на языке вертится совершенно другая фраза. Ему бы она не понравилась от слова совсем.

Мне так хочется заявить Вове, что нам не о чем разговаривать, что он самый последний человек на планете, с кем я стану общаться, и уйти с дочками, напоследок громко хлопнув дверью в дом.

Но я не могу так поступить. Вова все понял про наших малышек. И уж лучше я сразу популярно ему объясню, что он не имеет ни малейшего права называться их отцом и пусть проваливает на все четыре стороны. Мы были ему не нужны тогда, а сейчас он нам не нужен!

– Мы опаздываем, – говорю, твердо стоя на своем. – Если ты можешь позволить себе позже приехать на работу, то я нет. Знаешь ли, одинокой женщине с двумя маленькими детьми тяжело найти хорошую работу, – намеренно Вову цепляю.

Меня одолевает злость. На него, на себя, на ситуацию в целом.

Куравлеву никогда не понять, через что я прошла, чтобы наши дочери были счастливы и здоровы.

– К тому же у девочек в саду строгий режим. Там они должны быть вовремя, – объясняю нетерпеливо.

Взгляд горит. Вова продолжает стоять на месте.

– Поедят и мы поедем, – не отступает от своего.

Куравлев, ты дурак или как? Ах, как мне хочется тебя треснуть!

И что-то голова кругом идет… Душно.

– Я не допущу, чтобы они ходили голодными до обеда, – заявляет, окончательно сбивая меня с толку.

Включил заботливого папочку? Ну-ну.

– Куравлев, – тяжко вздыхаю. – Неужели ты считаешь, что я пожертвую здоровьем своих, – специально подчеркиваю это слово, – детей ради того, чтобы быстрее избавиться от твоего общества? – спрашиваю с ядовитой усмешкой. – Конечно находиться рядом с тобой не то, о чем я мечтаю, но для меня интересы детей всегда стоят на первом месте. Только поэтому