Возлюбленная распутника - Виктория Анатольевна Воронина
Мейбелл поднялась вслед за мажордомом по парадной Королевской лестнице на второй этаж дворца и попала в приемный зал королевы, где церемониймейстер представил ее высокой черноволосой женщине, в чьем молодом худощавом лице нетрудно было узнать жесткие черты ее отца короля Якова Второго. Но у молодой королевы они выражали природное изящество и некую законченность, определенность типа Стюартов.
В отличие от мужа Мария Вторая была явно благосклонна к Мейбелл и приветлива с нею. Она знала, что эта молодая женщина оказала ее отцу неоценимую услугу, когда способствовала его побегу из Лондона, а также то, что графиня Кэррингтон стала матерью ее внебрачного брата. Втайне королева Мария мучилась угрызениями совести за то, что ей пришлось пойти против своего отца и встать на сторону его врагов. Ей пришлось сделать самый трудный для женщины выбор — выбор между отцом и мужем, которых она искренне любила, и этот выбор был вопросом жизни и смерти для обоих самых близких ей мужчин. Она выбрала мужа, твердо поддерживала его политику, но дочерняя вина продолжала терзать ее сердце. Расположение к фаворитке отца отчасти искупало эту вину, и Мария велела своим фрейлинам покинуть комнату, чтобы без помех поговорить с графиней Кэррингтон. Это соответствовало желаниям самой Мейбелл, — все связанное с королем Яковым продолжало живо волновать и трепетать ее сердце. Несмотря на то, что Яков Второй имел тяжелый и неуступчивый характер обе молодые женщины любили его, хотя по-разному. Вскоре они почувствовали обоюдную симпатию друг к другу, и их разговор принял доверительный характер. Мейбелл узнала от королевы, что католическая армия Якова Второго потерпела поражение от войск Вильгельма в Ирландии, но это поражение не смягчило его, и не склонило к сговорчивости, и он наотрез отказался от попытки примирения с зятем и дочерью, которые предлагали ему сделать его законного сына наследником английского престола, если мальчик примет англиканскую веру. Отклонил Яков Второй предложение польского Сейма стать королем Польши, поскольку этот сан мог помешать ему бороться за английскую корону, он же с маниакальным упорством стремился вернуться в свое бывшее королевство. Но большинство англичан было по-прежнему решительно настроено против короля Якова, и Мария Вторая печально заключила, что у нее нет ни малейшей надежды на встречу с отцом в ближайшее время.
Королева предложила молодой графине Кэррингтон стать ее фрейлиной, но Мейбелл желала посвятить свою жизнь мужу и детям, поэтому она с соответствующими словами благодарности отклонила лестное для нее предложение, пообещав при этом посещать все официальные приемы и балы Марии Второй. На этом они распрощались, и Мейбелл, довольная удачным знакомством со своей новой королевой, спустилась по лестнице на первый этаж дворца. Там, в огромной Картинной галерее она столкнулась с герцогом Мальбором, который в свою очередь желал засвидетельствовать свое почтение королеве Марии. Джон Черчилль, одетый в парадную военную форму, остановился, как вкопанный, увидев Мейбелл.
— Неужели это вы! — с нескрываемым изумлением воскликнул он. Он никак не ожидал увидеть здесь эту очаровательную девушку в качестве почетной гостьи королевы Марии.
В представлении Джона Черчилля молодая леди Уинтворт по-прежнему находилась в своем разоренном поместье в состоянии безнадежности и отчаяния, дожидаясь, когда он сможет с нею поговорить и решить ее судьбу. Он недавно вернулся из Ирландии, где успешно подавил все выступления якобитов, и ему еще не было известно о состоявшемся бракосочетании графа Кэррингтона и Мейбелл Уинтворт. Поэтому герцог Мальборо рассчитывал на сговорчивость прежде неприступной прекрасной леди, не подозревая, что чек, погасавший все долги Мейбелл перед ним, уже лежит в его кабинете.
— Да, сэр Черчилль, это я, — смеясь, ответила ему счастливая Мейбелл. Она догадывалась, что ее процветающий вид не является приятным сюрпризом для герцога и потешалась над ним. — Как видите, вопреки вашим предсказаниям, я не сгинула в провинциальном болоте без вашей помощи, и свет охотно принял меня назад в свои ряды.
— Как вам это удалось? — нахмурившись, спросил прославленный полководец. Нет, он не привык терпеть поражения, и тем более не собирался их терпеть от женщины, в которую он был влюблен.
— Лорд Альфред Эшби оказал мне честь женившись на мне, — беззаботно отозвалась молодая графиня Кэррингтон, и весело щелкнула пальцами перед самым носом герцога Мальборо, откровенно радуясь тому, что она избежала участи стать его сексуальной рабыней. — Прощайте, дорогой герцог! Видно, не судьба нам с вами стать прославленными любовниками.
Сказав эти слова, Мейбелл быстро побежала во двор, чтобы сесть в свою новую позолоченную карету, которая должна была отвезти ее к семье. Прошло совсем немного времени, как она покинула свой дом, а ее сердце уже начала томить тоска по самым близким и дорогим людям. Мейбелл владела обманчивая иллюзия, что отныне она является неуязвимой для своего незадачливого поклонника, и он не осмелится компрометировать жену королевского министра. При этом девушка не успела заметить, как выражение бешенства исказило лицо Джона Черчилля. Он был вне себя от того, что разбились все его надежды, связанные с леди Уинтворт, а также от ее насмешек над ним.
Герцог Мальборо был так разгневан, что даже позабыл о своем визите к королеве Марии. Он вернулся в Блэкхеймский дворец, и там принялся обдумывать план действий против дерзкой красавицы, насмеявшейся над ним. У него оставалось достаточно могущества и влияния, чтобы стереть жизнерадостную улыбку с ее лица и заставить ее считаться с ним. С этой целью Джон Черчилль вызвал к себе издателей столичных газет «Дейли Курант» и «Лондон Газетт», находившихся под его патронатом и приказал им начать подлинную информационную войну против графини Кэррингтон. Все злые сплетни и порочащие леди Мейбелл слухи, которые раньше шепотом обсуждались в полутемном углу, теперь становились достоянием всеобщей гласности. Клевета, часто сопровождавшая жизненный путь королевских любовниц, в случае с графиней Кэррингтон неизбежно обретала неопровержимость жизненного факта, благодаря умелому перу лондонских журналистов. Джон Черчилль очень надеялся, что гордый граф Альфред, за спину которого пряталась от него леди Уинтворт, после публикации рассказов о тайных похождениях его жены сам оставит свою вторую половину, чье
