Ужас в ночи - Эдвард Фредерик Бенсон

которое охватывало бы все факты. Вы спросите, почему, в таком случае, мы ничего не слышим о вампирах сегодня? У меня два ответа. Во-первых, в Средние века, вне всяких сомнений, существовали болезни, которые с тех пор исчезли, например черная смерть, однако мы на этом основании не объявляем их выдумкой. Как черная смерть пришла в Англию и выкосила население Норфолка, так и в этих самых краях около трехсот лет назад, несомненно, произошла вспышка вампиризма, и Максли был в самом ее центре. Во-вторых, могу с полной уверенностью заявить, что вампиризм никуда не делся. Год или два назад его вспышка произошла в Индии.

Тут раздался бодрый и требовательный стук в дверь, каким привыкла извещать о своем появлении миссис Амворт, и я пошел открывать.

– Входите скорее и спасите меня от леденящих кровь историй мистера Уркомба, – взмолился я.

Комнату немедленно наполнило ее живое, насыщенное присутствие.

– Ах, как замечательно! Обожаю, когда мне леденят кровь, – заявила она. – Прошу вас, продолжайте, мистер Уркомб. Всегда рада послушать страшные истории.

Тот, по своему обыкновению, не отрывал от миссис Амворт пристального взгляда.

– Это не вполне страшные истории. Я всего лишь рассказывал нашему хозяину, что вампиризм еще существует и несколько лет назад произошла его вспышка в Индии.

Повисла пауза. Уркомб наблюдал за миссис Амворт, та пристально смотрела на него, приоткрыв рот. Наконец она рассмеялась, нарушив неловкое молчание.

– Какая жалость! На оледенение крови можно не рассчитывать. Где вы наслушались этих басен, мистер Уркомб? Я много лет жила в Индии и ни разу ничего такого не слышала. Должно быть, это выдумка базарных сказочников – они славятся своим сочинительством.

Уркомб хотел возразить, но сдержался и сказал:

– Вот как! Очень может быть.

Тем не менее атмосфера приятного вечера была нарушена, и обычная жизнерадостность миссис Амворт померкла. Она играла в пикет без азарта и ушла домой после нескольких партий. Уркомб все время молчал и лишь после ее ухода проговорил:

– Вот незадача. Дело в том, что вспышка, скажем так, загадочной болезни разразилась как раз в Пешаваре, где жила миссис Амворт с мужем. И…

– И?..

– Он был одной из жертв. Я совсем забыл об этом, когда завел разговор об Индии.

Лето выдалось необыкновенно жарким и сухим, а вдобавок к этому Максли одолела крупная черная мошка, летавшая по ночам. Твари бесшумно садились на кожу, и жертва осознавала их присутствие лишь после болезненного укуса. Их не интересовали ни руки, ни лицо – исключительно шея и горло, так что некоторое время все жители деревни ходили с распухшим зобом.

В середине августа произошел первый из череды случаев неизвестного заболевания, которое местный врач объяснял изнуряющей жарой и укусами этих ядовитых насекомых. Заболел юноша лет шестнадцати-семнадцати, сын садовника миссис Амворт. Недуг проявлялся малокровием, сильной слабостью, сонливостью и ненормальным аппетитом. На горле у больного обнаружились два небольших укуса, которые доктор Росс приписал кровососущим гадам, однако ни воспаления, ни опухоли вокруг почему‐то не было. Хотя жара спала, это не принесло пациенту облегчения, и, несмотря на избыток здоровой пищи, юноша исхудал до костей.

Как‐то днем я встретил доктора Росса на улице и поинтересовался здоровьем мальчика. Тот, покачав головой, сказал, что больной умирает, и признался, что не находит этому объяснения, если не считать какой‐то неизвестной разновидности злокачественной анемии. Доктор поинтересовался, не согласится ли мистер Уркомб осмотреть мальчика – вдруг он сумеет пролить свет на этот случай. Уркомб тем вечером как раз ужинал у меня, и я предложил доктору Россу присоединиться. К ужину тот не поспевал, но обещал заглянуть позже. Когда он пришел, Уркомб охотно предоставил себя в его распоряжение, и они немедленно отправились к больному. Лишившись таким образом гостей, я позвонил миссис Амворт и попросил разрешения на часок навязать ей свое общество. Она с охотой меня пригласила, и час превратился в два за пикетом и музыкой.

Миссис Амворт говорила о больном мальчике, которого снедает загадочный недуг. Она часто навещала его и носила ему питательную легкоусвояемую пищу, однако сегодняшний визит – тут ее глаза наполнились слезами, – вероятно, был последним. Зная, что они с Уркомбом недолюбливают друг друга, я не стал говорить, что того призвали для консультации.

Миссис Амворт проводила меня до дома – чтобы подышать свежим воздухом и позаимствовать журнал с заинтересовавшей ее статьей о садоводстве.

– Ах, восхитительный ночной воздух! – воскликнула она, глубоко вдохнув. – Ночной воздух и садоводство – вот лучшее тонизирующее средство. Ничто так не наполняет силой, как работа с богатой матушкой-землей. Нет занятия более бодрящего, чем копаться в земле голыми руками, и пусть под ногтями чернота, а ботинки по щиколотку в грязи. – Она жизнерадостно рассмеялась. – Я обожаю воздух и землю. Честное слово, с охотой жду смерти – ведь тогда ласковая земля будет окружать меня со всех сторон. Никаких свинцовых гробов – я распорядилась на этот счет в завещании. Только вот как же быть с воздухом?.. Что ж, нельзя получить все сразу. Спасибо за журнал, обещаю вернуть. Спокойной ночи! Садовничайте, держите окна открытыми, и анемия вам не грозит.

– Я всегда сплю с открытыми окнами, – сообщил я.

Распрощавшись с миссис Амворт, я сразу поднялся в спальню. Одно окно выходило на улицу, и за раздеванием мне послышались голоса неподалеку, но я не обратил на это особого внимания, выключил свет – и провалился в кошмарнейший сон, навеянный, несомненно, моей последней фразой. Мне снилось, что я проснулся в спальне с закрытыми окнами и, задыхаясь, вскочил с постели, чтобы их открыть. Подняв штору на одном из окон, я увидел – в неописуемом ужасе надвигающегося кошмара, – как за стеклом в воздухе парит лицо миссис Амворт, кивая и улыбаясь мне. Я опустил штору над этим жутким зрелищем и поспешил ко второму окну. За стеклом ждало лицо миссис Амворт. Меня охватила паника: воздух в комнате иссякал, а если открыть окна, в спальню вплывет лицо миссис Амворт, словно бесшумный черный гнус, которого не замечаешь, пока не укусит.

Я закричал и, задыхаясь, проснулся в тихой прохладной спальне. Окна были открыты, шторы подняты, и полумесяц чертил длинные полосы бестревожного света на полу. Тем не менее страх не оставил меня, и я продолжал метаться в постели. Должно быть, кошмар посетил меня не сразу – теперь близился рассвет, и уже скоро сонное утро приоткрыло глаза на востоке.

После рассвета я проспал допоздна и не успел спуститься к завтраку, как позвонил Уркомб с просьбой немедленно его принять. Он пришел мрачный и задумчивый, посасывая неразожженную трубку.

– Мне нужна ваша помощь, – проговорил он, – но для начала я должен рассказать вам, что произошло ночью. Когда наш юный доктор привел меня к пациенту, тот был едва жив. Я сразу понял причину его анемии – никакой