Колодец желаний - Эдвард Фредерик Бенсон
О своем открытии я ни словом не обмолвился Хью – не хотел задавать определенный ход его мыслям. Хью, в свою очередь, также не заговаривал о странном незнакомце – кажется, происшествие не оставило следа в его душе. Вечер мы провели как обычно, а назавтра с утра засели за учебники. Мы занимались в комнате окнами на лужайку для игры в шары; примерно через час нашей работы Хью поднялся, чтобы чуточку размяться, и, насвистывая, приблизился к окну. Я не следил за ним; я насторожился, когда Хью перестал свистеть, причем на середине музыкальной фразы. Через мгновение он произнес дрогнувшим голосом:
– Поди сюда на минутку.
Я послушался, и Хью спросил, глядя в окно:
– Это его ты вчера видел на мосту?
Давешний незнакомец стоял вдали, у края лужайки, и сверлил взглядом нас обоих.
– Да, – ответил я.
– Сейчас пойду спрошу, что ему здесь нужно, – процедил Хью. – Пойдем со мной!
Вместе мы покинули комнату, недлинная дорожка привела нас к садовой калитке. Мягкий солнечный свет дремал на траве, но незнакомца уже не было.
– Очень странно, – пробормотал Хью. – Очень, очень странно. Давай-ка заглянем в портретную галерею.
– В этом нет нужды, – возразил я.
– Значит, ты тоже заметил сходство, – произнес Хью. – Хотел бы я знать, это просто человек того же типажа или Фрэнсис Гарт собственной персоной? Впрочем, кем бы он ни был – он следит за нами.
Итак, Фрэнсис Гарт – ибо мы с Хью и в мыслях, и на словах считали призрак именно Фрэнсисом Гартом – обнаружил себя уже два раза. В течение следующей недели призрак наблюдался у самых стен особняка, в котором некогда обитал, – Хью заметил его рядом с парадным крыльцом, а мне он явился через пару дней, когда я в сумерках поджидал Хью к ужину. Я не сводил глаз с лужайки для игры в шары, а Фрэнсис Гарт возник под окном и окинул комнату полным злобы взглядом. Наконец, всего за несколько дней до моего отъезда мы с Хью увидели призрак одновременно. Мы возвращались домой после прогулки по лесу, и Фрэнсис Гарт встретил нас прямо в холле, у открытого очага. В тот раз он явился отнюдь не на мгновение – о нет, наш приход не спугнул его, он оставался на месте еще секунд десять и лишь затем проследовал к дальней двери, где помедлил, обернулся и взглянул прямо в лицо Хью. Мой друг попытался заговорить с ним, однако он, не отвечая, удалился. Определенно, Фрэнсис Гарт вторично вступил во владение домом, ибо с тех пор мы не видели, чтобы он околачивался вне этих стен.
Я отнюдь не пытаюсь делать вид, будто призрачное присутствие не имело эффекта на мои нервы. Эффект был, да еще какой неприятный; я воздержался бы от слова «страх» – в данном случае оно слишком легковесно. Скорее я чувствовал, как мою душу омертвляет темная жуть, – причем, если уж быть точным, не в ту минуту, когда, собственно, и является Фрэнсис Гарт, а несколькими мгновениями ранее. Всепоглощающая, парализующая, эта жуть была всего лишь предвестницей неотвратимого. Однако к ней примешивалось и жгучее любопытство относительно природы потустороннего гостя, не отличимого внешне от живого человека, облекшегося в плоть, которая давным-давно стала прахом. Мой друг этих ощущений не разделял: привидение, снова завладевшее домом, беспокоило Хью Верралла не больше, чем оно досаждало его предкам в те дни, когда только-только обосновалось в Гарт-плейс.
– Вот что интересно, – произнес Хью, провожая меня домой, – у этого призрака, похоже, есть некий план; только какой? Буду держать тебя в курсе относительно его дальнейших действий.
С тех пор Фрэнсис Гарт сделался неотъемлемым атрибутом Гарт-плейс. Кое-кого он пугал, кое в ком возбуждал любопытство; вреда от него никому не было. В течение следующих лет пяти я регулярно гостил у Хью, и в каждый мой визит Фрэнсис Гарт являлся мне по крайней мере единожды. Неизменно явления предварялись жутью, описанной мною выше и не разделяемой ни самим Хью, ни его отцом. А потом мистер Верралл скоропостижно скончался. После похорон Хью приехал в Лондон ради встречи с юристами и улаживания дел, связанных с завещанием, и сообщил мне, что состояние покойного отца было отнюдь не столь солидно, как ему, Хью, представлялось, и что он теперь едва ли может себе позволить жить в Гарт-плейс. Хью решил запереть часть дома, максимально ужаться в расходах, но все-таки сохранить усадьбу.
– Не хотелось бы сдавать дом в аренду, – разоткровенничался Хью. – Да что там «не хотелось бы»! Меня сама мысль об этом ужасает. Вдобавок и шансов практически нет. Слухи о привидении распространились, и едва ли я теперь сыщу арендатора. Впрочем, надеюсь, в этом и нужды не будет.
Однако минуло полгода, и Хью понял: несмотря на строгую экономию, жить в фамильной усадьбе ему все-таки не по карману. Стоял июнь; я решил напоследок погостить в Гарт-плейс. Теперь все упиралось в потенциального арендатора – не найдись такового в самое ближайшее время, Хью будет вынужден запереть дом.
– Словами не опишешь, до чего мне это претит, – посетовал Хью. – Но другого выхода нет. Кстати, это вообще этично – сдавать дом с привидением? Как по-твоему, следует ли мне рассказать о привидении арендатору? Он уже нашелся – лишь на прошлой неделе я дал объявление в «Кантри лайф», и вот, пожалуйста, завтра утром для осмотра дома сюда нагрянет некий Фрэнсис Джеймсон с дочерью.
– Надеюсь, он поладит со своим тезкой Фрэнсисом Гартом, – усмехнулся я. – Часто он к тебе наведывается?
Хью вздрогнул.
– Очень часто. И случилось нечто странное – вот я тебе сейчас покажу. Давай выйдем за порог.
Хью повел меня к парадному входу и обратил мое внимание на фронтон – тот самый, под которым был камень со стершимся гербом Верраллов на щите.
– Комментировать ничего не буду, – сказал Хью. – Сам смотри, сам и выводы делай.
– По-моему, здесь проступает какое-то изображение. Я вижу две перекрестные линии и некий объект между ними.
– Ты уверен, что раньше этого не было? – уточнил Хью.
– Абсолютно уверен. Прежнее изображение стерлось – я это помню. Или, может, ты нанял реставратора?
Хью рассмеялся.
– Никого я не нанимал. И вообще, то, что ты видишь, – вовсе не наш, верралловский герб – это герб Гартов.
– Какая чушь. Просто
