Колодец желаний - Эдвард Фредерик Бенсон
Работу свою я закончил; я решил для себя, что не поддамся страхам, буду игнорировать тревожащие видения, пока не будет завершена книга. И вот нынче вечером, ближе к полуночи, я перечеркнул пустое пространство страницы после финальных слов и проставил дату, после чего откинулся на спинку стула и зевнул, усталый, но довольный, ибо теперь ничто не держало меня в этом доме, я мог хоть завтра вернуться в Лондон. Уже почти неделю я был единственным постояльцем четы Хопкинс; стоило ли удивляться, что после многочасового сидения над рукописью по вечерам я измышлял себе фантомы? Определенно, это от одиночества, решил я. Взгляд мой скользнул к ручному календарю – и что же? Там была проставлена знакомая дата: вторник, восьмое мая… В следующее мгновение я понял: глаза меня обманули, спроецировали на календарь то, что точило мой мозг, ибо повторный взгляд внес коррективы: да, действительно, нынче вторник, только не восьмое мая, а двадцать четвертое апреля.
«Пора, пора домой», – сказал я себе.
Огонь догорел, в комнате было зябко. Чувствуя сонливость пополам с удовлетворением от выполненной работы, я поспешно разделся, но не стал открывать окно над свободной кроватью. Однако шторы были не задернуты, жалюзи не опущены, и последним, что я увидел перед тем, как провалиться в сон, стала узкая полоска лунного света на полу.
Я проснулся; по крайней мере, так мне казалось. Узкая полоска превратилась в обширное, очень яркое вытянутое пятно. Кровать за ним была в тени, однако я четко видел ее – и видел также, что она не пустует. Некто спал на ней, а некто другой стоял в изножии, и был он одет в полосатую пижаму. Вот он ступил в пятно лунного света, сделал пару шагов; вот вскинул руки, вот склонился над спящим. Тот шевельнулся; поднялись колени, рука выпросталась из-под одеяла. Кровать скрипнула, зашаталась – ибо на ней шла борьба; человек в пижаме не разжимал хватку. Затем он вспрыгнул на кровать, своим весом заставив другого снова распрямить колени. Из-за его плеча я увидел – и узнал – женское лицо. Женщине удалось вывернуться из рук-клещей, и до меня долетел хрип – она судорожно втягивала воздух. А потом пальцы мужчины снова завладели ее горлом. В последний раз кровать содрогнулась – это было похоже на трепет листвы на ветру – и все затихло.
Мужчина поднялся; несколько секунд он стоял в пятне лунного света, утирая потное лицо, отчетливо видимый мне. В следующий миг я осознал, что сижу в постели, обводя взором знакомую комнату. Ее словно бы озаряло пятно света на полу; никого в ней не было, кроме меня, и не слышалось никаких посторонних звуков. Кровать у окна стояла, как всегда, опрятная, кретоновое покрывало было разглажено.
Вторая часть этой истории, вероятно, известна большинству читателей как фарингхемское убийство. Утром восьмого мая, согласно показаниям, которые дал полиции Хопкинс, он, как обычно, спустился из мансарды, где спал до половины восьмого, и обнаружил, что парадная дверь взломана. Его жена еще не выходила. Он поспешил в комнату на втором этаже, где они нередко вместе ночевали, если только в доме не было постояльцев, и обнаружил миссис Хопкинс лежащей в постели, с признаками удушения. Он тотчас позвонил в полицию и вызвал врача, хотя чувствовал, что его жена мертва, а пока занялся проверкой ящика стола, где миссис Хопкинс хранила деньги. Ящик также был взломан. Как раз накануне миссис Хопкинс обналичила в банке чек на пятьдесят фунтов с целью оплатить счета за прошлый месяц; счета исчезли, а ведь он, Хопкинс, лично видел, как жена спрятала их в ящик. Когда Хопкинса спросили, почему он ночевал в мансарде, а не в одной спальне со своей супругой, он ответил следующее: спальня до недавнего времени была занята одним постояльцем и поджидала другого, вот он и счел излишним перебираться туда на какие-то несколько дней, а вот жена его – та перебралась.
Однако в этой версии полиция обнаружила две нестыковки. Во-первых, женщину задушили, когда она лежала в постели, укрытая одеялом. Допустим, ее убил грабитель из страха, что она поднимет шум; но едва ли миссис Хопкинс, пробудившись от присутствия в спальне постороннего человека, оставалась бы лежать, натянув одеяло до самого подбородка. Во-вторых, ящик стола действительно был взломан – хотя и не заперт. Грабителю достаточно было только потянуть за ручку – и ящик открылся бы. Хопкинса взяли под стражу, в доме произвели обыск и нашли счета на чердаке, за подкладкой старого хопкинсовского пальто. Прежде чем был приведен в исполнение самый суровый приговор, Хопкинс сознался в убийстве и рассказал о нем во всех подробностях. Он спустился из мансарды, вошел в спальню и задушил свою жену, затем снаружи взломал парадную дверь и (что было излишне) – ящик стола. Сей очерк навел меня на мысль о теории Лайонела Бейли и о моих собственных ощущениях в спальне, где совершилось это убийство.
Джеймс Лэмп
Мистер Джон Сторли, прекрасно обеспеченный, ничем не обремененный холостяк средних лет, недавно оставил свою обширную практику в Лондоне. Как он справедливо заметил, неплохое для его возраста здоровье и активный образ жизни отнюдь не означают, что надо и дальше связывать себя какой бы то ни было деятельностью, не то станешь слишком стар и вовсе не годен для наслаждения заслуженным отдыхом. Джон Сторли по-прежнему проводил большую часть года в Лондоне, ибо его отличала любовь к обществу себе подобных; деревню же он считал местом, не подходящим для свободного джентльмена, в сердце которого осенний листопад не вызывает тяги отправиться на охоту и предаваться этому занятию до тех пор, пока весна не вступит в свои права. Конечно, Лондон хмур и нередко охвачен туманами, но зато там имеются газовые фонари и тротуары, а пешая прогулка по освещенным улицам в клуб (где перед ужином всегда можно сыграть в бридж) куда предпочтительнее спотыканья впотьмах по раскисшему проселку, тем более что этот проселок приведет его, Джона Сторли, на край заболоченной равнины Ромни-марш, в его же особнячок, где ему предстоит коротать вечер в полном одиночестве. Зимой смеркается рано; входит слуга, задергивает портьеры – и все, джентльмен заперт в четырех стенах до утра; а между тем в Лондоне полно приятелей, которых
