Тайна дома №12 на улице Флоретт - Владимир Торин
— Думаешь, он сбежал?
Доктор задумчиво кивнул и выдохнул колечко вишневого дыма.
— Вряд ли его найдут. А между тем Бенни Трилби роет носом землю в попытках докопаться до всех тайн этой истории. Будь осторожен и не говори с ним: он может попытаться выманить у тебя какие-то сведения. Этот тип крайне опасен и ни перед чем не остановится, если дело касается его сюжетов.
— Я слишком умный, чтобы ему что-то выболтать! — возмущенно ответил Джаспер.
— И тем не менее постарайся держаться от него подальше и… — Доктор на миг задумался. — Полагаю, здесь ты можешь сделать исключение: Бенни Трилби — это единственный человек, с которым я позволяю тебе не только не здороваться, но и исключить любые другие проявления вежливости и хорошего тона.
— Я бы и так не рассказал ему ничего об этой тайне. Он же все переврет!
Доктор кивнул.
— Тем более в этом деле и для нас самих осталось несколько неясных моментов…
Джаспер удивился:
— Каких, например?
— Куда пропал доктор Степпл? А еще меня очень беспокоит этот профессор Муниш. И то, что он забрал Скверлум Каберботам.
Доктор достал из кармана сюртука крошечный конвертик и протянул его племяннику.
Джаспер извлек из него зеленоватый бумажный квадратик с выведенной от руки надписью: «М-микстура». Квадратик был похож на почтовую марку и склеен из множества клочков.
— Это этикетка с той склянки, которую разбил профессор Грант, сбегая от нас в лавке плотоядных растений, — пояснил дядюшка. — Пока что это не более чем предположение, но что-то мне подсказывает: «М» — значит «Муниш».
— Муниш изобрел средство ускоренного роста плюща?
— Это вероятно. И я боюсь представить, на что он способен с таким цветком, как Скверлум Каберботам. Меня не отпускает предчувствие, что мы еще о нем услышим.
Доктор замолчал, и Джаспер сделал глоток сиреневого чая.
— Я видел, утром пришло письмо с гербом Пожарного ведомства, — сказал он с улыбкой. — Нам все-таки выдадут награду за то, что мы всех спасли?
Доктор мрачно поглядел на племянника, и улыбка на лице мальчика увяла.
— Ведомство хочет избавиться от брандмейстера Кнуггера за то, что он нам помог. Капитан Дарнлинг и экипаж дирижабля, включая выживших членов расчета и самого мистера Бонни, лишены жалованья и в скором времени будут наказаны еще больше.
Джаспер решил, что ослышался.
— Что?! Это проклятая, гнусная и подколодная несправедливость!
На этот раз доктор Доу даже не стал напоминать племяннику о своем отношении к ругательствам.
— Это Тремпл-Толл, — сказал он. — Это Габен.
— Что, лучше было бы позволить твари сожрать всех на пустыре и выбраться в город?
Доктор прищурился.
— С точки зрения кабинетных господ из ведомства? Да, лучше. Они утверждают, что произошедшее на Флоретт, двенадцать не входит в список так называемых пожарных угроз.
— Болваны! Тупоголовые бестолочи! Дырявые шапокляки!
— Джаспер.
— Гнилые крысюки! Крючкотворские биркократы!
— Джаспер, достаточно. И правильно говорить: «бюрократы».
Но Джаспер был так глубоко возмущен всей этой несправедливостью, что попросту не мог остановиться:
— Кабинетные дурачины! Носатые прохвосты!
— Полагаю, не все из них носаты.
— Но ведь у всех есть нос? Значит, носатые!
Доктор Доу задумался. Племянник был прав: фактически все господа из ведомства являлись гордыми обладателями носов.
— Они что, ничего не понимают?! — возопил Джаспер разъяренно.
— Пятеро пожарных погибло, семеро ранены. Дирижабль практически уничтожен.
— Но это ведь не наша вина, а вина проклятой… — Джаспер бросил быстрый взгляд на дверь кухни и понизил голос: — Мухоловки.
— В любом случае, — сказал Натаниэль Доу, — Роберт Кнуггер не даст им так просто от себя избавиться. Я слишком хорошо знаю господина брандмейстера, они сломают о него свои крысиные зубки.
Джаспер запыхтел: у него закончились ругательства.
Доктор продолжил:
— Тем не менее после ГНОПМ мне придется явиться в суд Тремпл-Толл, заполнить множество бумаг и предстать перед судьей Соммом с объяснениями. Надеюсь, он будет в хорошем расположении духа.
— Ты надеешься? — удивился Джаспер. — Ты же никогда ни на что не надеешься…
— В том, что касается судьи Сомма, обычные правила, к сожалению, не работают.
Джаспер, подумав, кивнул: главный судья Тремпл-Толл, которого за глаза называли Саквояжным бургомистром, был личностью непредсказуемой и жестокой. Сам он предпочел бы вынести любое наказание, чем идти к господину главному судье с какими-то объяснениями.
И дядюшка будто подслушал его мысли.
— Я составил для тебя список, как ты выражаешься, занудных, но важных дел. Надеюсь, сразу после ланча ты примешься за них.
Джаспер опешил.
— Я что, тоже наказан?!
— Разумеется. Ты меня ослушался и полез на пустырь. Мы ведь уже говорили об этом.
— Но я спас Полли!
Доктор наделил его долгим выразительным взглядом. Мальчик гневно сузил глаза.
— Несправедливо!
— Напротив. Все справедливо и закономерно. А еще ты очень напрасно рассчитывал, что взлом чужих замков пройдет для тебя без последствий. Начни с куста за домом, садовые ножницы уже ждут. И не забудь перчатки: розы слишком разрослись. Ты же не хочешь напороться на шип, когда в следующий раз будешь тайком выбираться через окно пустой комнаты?
Джаспер поглядел на него с плохо скрываемой яростью.
Доктор Доу как ни в чем не бывало отпил свой кофе с корицей, зажег еще одну папиретку и вновь взял газету: вдруг там найдется хоть что-нибудь, что не связано с треклятыми мухоловками.
Полли лежала в своей кровати на верхушке шкафа в комнате миссис Трикк, повернувшись к стене, и глядела на стеклянную банку с проросшим зерном размером со сливу. Из него торчали крошечные корни и ветвились лозы-волосинки, на тонком стебле застыл не до конца сформировавшийся бутон мухоловки.
В животе закололо. Именно там это существо обитало, пока доктор Доу не извлек его.
После событий на пустыре у канала прошло уже два дня, но все случившееся продолжало жить в голове у Полли, словно это было час назад.
Руки снова зачесались, но она заставила себя игнорировать этот раздражающий зуд: на руках больше не было крови Китти — ни на коже, ни под ногтями.
