Новые миры. Ежеквартальное издание. ВЫПУСК 1 - Баррингтон Дж. Бейли
Сок капал с их радиаторных решеток, стекал по капоту, запотевал на ветровом стекле. Их окутывал зловонный запах. Они пожирали своих детенышей.
- Итак, мы убегаем из нашего убежища! - сказал Клитон, вскидывая камень на плечо. Толпа все еще резвилась среди деревьев.
Когда мы уходили, случилось так, что я оказался позади друзей. Повинуясь внезапному порыву, я дернул за рукав пухлого паренька в черном и спросил его:
- Может ли незнакомец поинтересоваться, что занимало твои мысли в течение всего этого великолепного дня?
Когда он повернулся ко мне и снял маску, я увидел, какой он бледный; плоть его тела не достигала лица, напоминавшего череп.
Он долго смотрел на меня, прежде чем медленно произнести:
- Возможно, истина - это случайность. - И он опустил взгляд в землю.
Его слова застали меня врасплох. Я не нашелся, что возразить - возможно, потому, что его тон был достаточно серьезным, и не возникало даже мысли о шутках.
Только когда я повернулся, чтобы уйти, он добавил:
- Может случиться так, что вы и ваши друзья весь день говорили правду - совершенно случайно. Возможно, наше чувство времени действительно ошибочно. Возможно, вино никогда не разливают или разливают вечно. Возможно, мы созданы из противоречий, все и каждый. Возможно... возможно, мы слишком неясны для того, чтобы выжить.
Его голос звучал тихо, а мои спутники все еще весело шумели - гномы продолжали танцевать и резвиться еще долго после захода солнца. Только когда я поспешил прочь сквозь заросли вслед за Портинари и Клитоном, до меня по-настоящему дошли его слова: "Возможно, мы слишком неясны для того, чтобы выжить..."
Какие грустные слова в такой веселый день!
И вот паром, плывущий по темному озеру, окруженный высокими кипарисами и такой мрачный. Но на берегу уже замигали фонари, и я уловил звуки музыки, пения и смеха, доносившиеся с палубы. Когда мы возвращались в таверну, наши возлюбленные уже ждали нас, и в полночь начиналась наша новая пьеса. Я знал свою роль наизусть, я знала каждое слово, я мечтал выйти из-за кулис в сверкающие огни, под пристальные взгляды всех собравшихся...
- Пойдем, мой друг! - радостно воскликнул Портинари, поворачиваясь спиной к толпе и хватая меня за руку. - Смотрите, мои кузины на борту - нас ждет веселое путешествие домой! Ты выживешь?
Выживу?
Выживу?
ДЖОН СЛЕЙДЕК
КАЛЛИОПА ПЕМБЕРЛИ "НАЧНИ СНАЧАЛА",
ИЛИ НОВЫЙ ПРОТЕЙ
Автор - Г.Д. У**ЛС
Я надеюсь изложить эту историю в точности так, как хирург рассказал ее мне в клубе. В курительной комнате нас было трое: лорд Саффилд, хирург, имени которого я не знал, и я сам.
Как только лорд Саффилд опустился в кресло, он начал рассказывать анекдот об Индии и, завладев нашим вниманием, заснул на полуслове. Мы с хирургом обменялись сигарами и поговорили ни о чем. Наконец я как бы невзначай заметил, что новая сигара заставляет человека по-новому взглянуть на жизнь. Хирург как-то странно посмотрел на меня, а затем начал удивительную историю об изобретателе Пемберли.
Однажды октябрьским днем 1889 года [сказал хирург] я заметил Габриэля Пемберли в толпе на Атлас-стрит. Он заметно постарел за семь лет, прошедших с тех пор, как я видел его в последний раз, но я узнал его по странной скованности походки, которая подсказала мне, что он носил спортивные штаны Пемберли. Это хитроумное устройство с часовым механизмом предназначено для того, чтобы продлить жизнь владельца на несколько лет, увеличивая длину и скорость его шага без увеличения затрачиваемой энергии. Насколько мне известно, никто, кроме Пемберли, никогда не носил подобных штанов.
"Постарел" - это еще не слишком точно сказано: Пемберли пришел в упадок, превратившись в согбенного, сморщенного, больного старика. Его одежда была в пятнах от еды и в дырах, волосы и борода поредели, и мне показалось, что у него отвисла челюсть, что свидетельствовало об упадке мыслительных способностей.
Я окликнул его, но он меня не заметил, возможно, потому, что упорно смотрел в другую сторону - назад, через плечо. По счастливой случайности, я как раз в это время направлялся в больницу (одному человеку требовалось ампутировать ногу) и поэтому не смог остановиться. Пемберли размашисто зашагал прочь, и толпа вскоре скрыла его из виду.
Однако этот случай не выходил у меня из головы. Я начал размышлять о неудачах моего друга-изобретателя, который так быстро и умело создавал все, что угодно, только не для собственного душевного спокойствия. Я не видел его со времени последней нелепой выходки - истории с "Паровым цирюльником" в 1882 году.
Пемберли хотел, чтобы это устройство обеспечивало умелое, бережное и эффективное бритье одним нажатием кнопки. Оно само взбивало пену, затачивало бритвы и даже могло поддерживать непринужденную беседу. Для первого испытания был назначен июньский день, Пемберли должен был сыграть роль "клиента", а меня попросили наблюдать за экспериментом и в случае необходимости оказать медицинскую помощь.
В ночь перед испытанием Пемберли сильно заболел - из-за переутомления, беспокойства и, как я полагаю, из-за диеты, состоящей из специальных питательных таблеток его собственного изобретения, которые он принимал вместо еды. Мы оставили его механика, молодого человека по имени Грун, присматривать за машиной, приказав выполнить кое-какие настройки, а я отвез Пемберли домой и дал ему успокоительное.
На следующее утро мы с Пемберли вошли в заведение и обнаружили Груна сидящим в кресле. Его горло, обмотанное полотенцем, было перерезано. Вся комната была забрызгана кровью и мыльной пеной, как будто после безумной схватки. Когда мы вошли, машина чистила бритву и скрипучим голосом спрашивала покойника, не кажется ли ему сегодняшний день слишком теплым.
На следствии я дал показания, что Пемберли не было в помещении, что он ничего не имел против Груна и что его определенно нельзя назвать злонамеренным человеком или преступником. С него сняли обвинение в убийстве, но только юридически. Многие друзья грубо порвали с ним, из Клуба изобретателей его изгнали, и в конце концов бедняга Пемберли вообще перестал появляться на публике. И пропал.
Теперь, когда он мне попался на глаза, стало казаться, будто я вижу его повсюду: слепой нищий на Мэпп-роуд, землекоп на Норт-стрит, клерк в Сити - все они были похожи на Пемберли в разном возрасте настолько, что
