Второй - Сергей Артурович Медведев
Максим хмуро заметил:
– Кто будет кормить заключенных?
– Со своим будут приходить, – предложила Лидка, которой идея мужа понравилась.
– А кто будет убирать за ними? – не успокаивался Максим.
– Никто не будет убирать. Это будет частью наказания. – Виктора Сергеевича увлекла идея тюрьмы. – Думаю, надо строить зиндан, а то мы как максималисты: либо смерть, либо ничего. Промежуточные наказания совсем ушли из нашей жизни, а может быть, кому-то хватило бы и пятнадцати суток, чтобы исправиться.
– Ты сидел? – спросил Полковник у Виктора Сергеевича.
Петров смутился:
– Нет. Под следствием ходил, но ничего не доказали.
– Кто-нибудь сидел?
– Я сидел, – с гордостью сказал Максим и вскочил с места. – Да, я сидел. По малолетке. Хулиганка. Всех кур у соседей зарезал.
– Зачем? – поинтересовался Полковник.
– Из хулиганских соображений. Обо мне в газетах писали и в научных журналах.
– А это не ты у нас курицу осенью обезглавил? – спросила Лидка.
– Не помню, – покраснел Максим. – Когда?
– Я ж говорю, прошлой осенью.
– Как ее звали? – Максим задал неожиданный вопрос.
– Ладно, сейчас не о курах речь. Подведем итоги, – предложил Полковник. – Опыта у нас мало, но я не возражаю против строительства тюрьмы. Я предлагаю выкопать яму в парке культуры и отдыха. Сверху положим решетку.
– Сколько метров от поверхности земли? Глубина ямы какая? – оживился Максим.
– Метров пять, – предложил Виктор Сергеевич.
– Может, три? Думаю, хватит трех. – Полковник посмотрел на Петрова с укором. – Я, Витя, не такой жестокий, хотя тоже не сидел. Какой сделаем диаметр углубления?
– Два метра, – предложил возбужденный Максим.
– Согласен. Все согласны?
– Все! – крикнула уже совсем пьяная, помянувшая сына и его друга Леонидова.
– Я тоже согласен, но у меня вопрос: будем ли мы выдавать заключенным теплую казенную одежду, а если будем, то где мы ее возьмем? – Виктор Сергеевич заволновался. – Сейчас, например, холодно, если не выдавать, заключенный может замерзнуть.
– Правильно Витя говорит, – снова поддержала мужа Лидка. – Не у всех есть теплая одежда, не все умеют вязать. Я думаю, можно не рыть яму. Давайте устроим тюрьму в музее, – слово опять взяла Лида. – Виктор Сергеевич правильно предлагал использовать под тюрьму бывший графский замок, но, видно, потом забыл об этом. А там есть одна комната с железной дверью на третьем этаже и с решеткой, помните, там хотели бухгалтерию сделать.
– Согласен! Забыл! Давайте! – вспомнил Виктор Сергеевич.
– Товарищи, товарищи! Можно сказать, – заговорил, улыбаясь, Максим. – Мне отец шепчет на ухо, что ему это интересно и он с удовольствием стал бы директором тюрьмы.
– Не возражаем, можем проголосовать, – предложил Полковник. – Но думаю, и без голосования ясно, что все за.
– Отец, ты справишься… А еще я предлагаю, давайте сразу арестуем Наташу. В качестве эксперимента и в назидание другим, – продолжил Максим. – На собрание не пришла. Все пришли, а она нет. Особенную из себя строит. На пять суток для начала давайте ее посадим.
– Для смеха. Пусть подумает. А не подумает, мы ее пристрелим. – Полковник был не против посадить свою бывшую жену в подвал.
– А как же суд? – Виктор Сергеевич вспомнил о первоначальной идее. – Давайте судить. И не будем забывать о презумпции невиновности.
– Я против презумпции, – вскочил с места Максим. – Так все душегубы уйдут от правосудия.
– Хорошо, давайте введем институт присяжных заседателей, – предложил Виктор Сергеевич.
– Давайте, – согласился Полковник. – А то повадилась к нашему дому близко подходить, хотя я просил ее не делать этого. Разрушает нашу с Ликой личную жизнь. Виновна!
– Вот вам суд присяжных заседателей: виновна, это ясно без слов! – крикнул пьяный Максим. – Пойдемте все вместе, схватим ее и посадим.
– Невиновна! – закричала Леонидова. – Она женщина. Ее нужно выпустить из-под стражи прямо в зале суда.
– Согласен, сначала арестуем, потом отпустим, идемте. – Максиму хотелось двигаться.
Виктор Сергеевич сказал, что очень устал, а Лидка назвала Наташу почти подругой, и ей неудобно сажать почти друзей в тюрьму.
Полковник с женой тоже не пошли к Наташе.
– Не царское это дело, – задумчиво произнес Иван Иванович.
– Тогда у меня рационализаторское предложение: окончательное решение выносят те, кто арестовывает подсудимого или подсудимую, это справедливо, – предложил Максим. – Должна же быть у арестовывающего какая-то радость от процесса.
– Уговорили, – вздохнул Виктор Сергеевич. – Арестовывайте и судите!
В комнату на третьем этаже графского замка Наташу привели Максим с отцом.
– Наталья, мы приговариваем тебя к пяти суткам одиночного заключения, – отчеканил Максим и втолкнул женщину в помещение.
– За что?
– За все!
– Она у меня попляшет, я палочку припас, – сказал Степанов-старший, в руках у него была ветка акации.
– Отец, справишься сам? А то я пойду. Спать очень хочется.
– Иди, сынок. Я справлюсь.
Ночью Наташа кричала, что ей больно и она хочет есть. Просила кого-нибудь покормить ее кур. А то передохнут. Потом все замолкло. Утром в графском замке Наташи не было, нашли только отца Максима. Он ничего не помнил. Роман-Равиль был абсолютно голый и привязан к решетке, он дрожал от холода и скулил. Бывший директор радиозавода болел неделю. Больше к идее тюрьмы и суда в поселке не возвращались.
– Это не для нашего времени, – заключил Полковник.
Как ни странно, к Наташе претензий не было.
16. Поездка в город летом 2035-го
– «Второй», «Второй», «Первый» на проводе, ответьте!
Полковник позвонил поздно ночью, он был нетрезв. Объяснил, что поминает человека по кличке Ракета, которого убили сегодня утром. Ракета всегда помогал Полковнику в каком-то деле, в каком именно, он не сказал. Сказал, что Ракета все делал быстро, точно, потому и такая кличка. Но сегодня утром Ракету застрелили, расчленили, бросили в городскую канализацию, и тело его съели донские крокодилы. Осталась только голова, по ней и опознали. Голову нашли мальчишки, охотники на этих самых крокодилов.
– Надеюсь, что умер не мучаясь. Жил быстро, умер быстро. Умнейший был человек, мой друг с детства. Господь забирает лучших без очереди, но по плану. – Полковник был настроен философски, вздохнул. – Видно, есть такой план. Витя, у меня к тебе просьба, надо съездить со мною в город. Я никогда не вмешивал тебя в свои дела, но сегодня у меня нет выхода. Раньше мне в городских делах помогал Ракета, но сегодня помочь некому. Просто надо будет посидеть в машине, пока меня не будет, это примерно час, иначе ее угонят, такие, увы, нравы
