Догоняя рассвет - Рэдрик Нанн
Тихий баритон Лироя звучал с заметным самодовольством и даже некоторым наслаждением от того, что, по всей видимости, он знал тайну возлюбленной.
Амари замерла, ощущая, как острые клыки едва царапали ее шею, а горячее дыхание овевало кожу. Не успела она задать вопрос об осведомленности Лироя, как он сам принялся раскладывать все по порядку:
– Я прочел тебя сразу: поразительные ловкость и сила, твои навыки впечатляют. Костюм из дорогих материалов противоречит истории бродяги. Позволь угадаю, легенда об уличном театре тебе была навеяна Рю. Как он сказал в день вашего знакомства: «это тебе не цирк, девочка!» Очень находчиво, Амари. Ты пересекла границу неслучайно, ты проникла сюда как шпион Балисарды, и здесь у тебя есть конкретная цель. Довольно крупная, раз отправили такого подготовленного человека. Одного я понять не мог: какая? Что за задача может стоять в этом проклятом городе? Но ты постоянно следила за горизонтом с башни, кого-то ждала. Кто же такой значимый в военное время мог посетить Иристэд? Не иначе как важный представитель императора. Тебе заказали убить агента и, скорее всего, скомпрометировать, ведь из такого заказа грех не выжать максимум пользы для врага. Так сколько тебе пообещали?
Амари и прежде знала, что за саркастическими ужимками Лироя прятался незаурядный ум, но сейчас Моретт показал себя столь сообразительным, что не мог не вызвать у нее восхищения.
– Много, – Амари развернулась к Лирою, чтобы лицом к лицу расставить финальные точки в его рассказе. – Ты прав, только я не шпион. Я ассасин. Разница в том, что меня не волнует политика и кто выиграет от моих действий. Я просто делаю свою работу. У меня заказ на де Рокара. Но он не просто агент, он эмиссар, посланный герцогом для секретных переговоров с королем Бардальфом. Де Рокар отправился на юг Аклэртона по приказу императора, чтобы составить отчет о готовности и вооружении войск, однако до проверки Иристэда он тайно посетил Реденс, и прямо сейчас при нем ответ герцогу от Бардальфа.
– И что ты планируешь с этим делать?
– Убить агента и подменить письмо на то, что компрометирует герцога и все окружение императора. Когда начнется расследование, визит де Рокара в Балисарду подтвердится, а все «заговорщики» будут выброшены из грядущей войны. Балисарде сейчас выгодно исключить фигуру герцога – он сильный политик, стратег и владелец шпионской сети, его выход из игры ослабит империю.
– Что в уличающем письме?
– Информация о заговоре герцога с врагами Аклэртона. Красивые слова о том, что Ларесс должен вернуться домой, а Фриос избавиться от гнета империи.
– И ты готова обострить военный конфликт за мешок золотых? – Лирой презрительно сощурил глаза. – Скомпрометировать единственного, кто может сдержать кровопролитие? Готова стать свидетельницей затяжной войны, которая будет длиться благодаря тебе? Разве недостаточно боли мы пережили, потеряв Клайда? А теперь представь, как возрастет количество вдов и сколько детей лишится отцов по одному взмаху твоего клинка.
Лирой положил ладонь на грудь, где под одеждой к телу прилегал крест, как бы ища поддержки у того, что осталось от Клайда, и призывая Амари обратиться к призрачному голосу пастора тоже.
Смерть брата заметно подкосила Лироя и что-то перевернула в его голове.
Прежде Амари не думала о последствиях. Последствия разгребали ее покровители. Но прежде Амари не знала ужаса потери, ценности дружбы, искры сострадания и радости любви. Нельзя отрицать очевидного: мир Амари изменился. Став свидетельницей кровавой бойни в Ночь пламени и лично ощутив боль утраты, она не готова была оказаться причиной огромного горя, которое несло с собой лицо войны.
Что-то колебалось, требовало остаться и исполнить предначертанное, но заговорившая внутри человечность заставила броситься прочь из «Тромэри» и закрыть за собой дверь в будущее, которым грозил Лирой.
Стремглав Амари неслась до самого дворца Мореттов. Беззастенчиво снарядив в конюшне хозяйскую лошадь, девушка подвела ее к воротам, готовая отправиться в путь, но настигший голос остановил намерение.
– И теперь ты просто сбежишь? – недоумевал подоспевший Лирой.
– Я не выполнила задание, мне нужно убираться отсюда. Бежать от гнева своей гильдии.
– Останься, – с обреченным стоном выдохнул он.
– За мной придут, я не могу подвергать вас опасности.
– Тогда я отправлюсь с тобой.
– Ты нужен Рю, – начинала раздражаться Амари, – теперь, когда лекарства больше нет, он умирает. Не бросай его в одиночестве.
– Не оставляй меня! – почти взмолился Лирой.
Отразившееся на его лице страдание заставило Амари пойти на радикальные меры.
– Очнись уже! Нам не быть вместе, мы из враждующих государств.
– Тебя никогда не интересовала политика.
– Ты морой, черт возьми!
– Раньше тебя это не тревожило!
– Ты правда рассчитывал, что я свяжу свою жизнь с монстром? – выпалила Амари в гневном запале, не подумав о том, что прибегать к подобным словам не следовало даже из желания вызвать к себе ненависть. – Я испытываю извращенное удовольствие от твоего уродства, но не более. Так что развлеклись – и довольно.
Он смотрел без враждебности, его глаза не тронул даже отблеск разочарования. Лирой как будто был задет словами Амари и в то же время ни на секунду не поверил ей.
– Можешь сколько угодно убеждать в своем презрении, – серьезно заговорил он, как только замешательство покинуло его лицо, – но невозможно отрицать, что тогда, в Ночь пламени, ты любила меня.
Амари вскочила верхом на лошадь, не дав себе времени задуматься над услышанным, и в следующий миг исчезла в облаке пыли.
Пути назад отрезаны. Она не вернется в Иристэд, не распахнет дверей дворца Мореттов. Не скажет Лирою о том, что она не любила его в Ночь пламени, но что сейчас, уносясь в бескрайнюю ночь, ее сердце принадлежало только ему одному.
Часть II
Глава 13
Одиночество
Забудь печаль, забудь страданья,
Мой друг, мой ангел во плоти,
Настанет новое свиданье
И счастье веру обрести.
Терзаешь сердце так жестоко,
Тень прошлого гоня на свет.
Но рая нет, поверь, земного,
Что был надеждою воспет.
Огненная стихия рвалась неудержимо и безостановочно. Неподконтрольная ни телу, ни рассудку магия отнимала связь с миром по мере того, как покидала Клайда вместе с жизненной энергией. Все затмил собой жар, мышцы горели от натуги. За болью и бившим изнутри пламенем Клайд едва ощущал прижавшуюся к нему Амари.
