Догоняя рассвет - Рэдрик Нанн
* * *
Логово существенно опустело. Вот что первым делом заметил Лирой, покинув зеркальную комнату ведьмы.
Он не соблюдал осторожности, продвигаясь по тусклым помещениям, сообщавшимся друг с другом коридором. Шаги отстукивали звонкую дробь под гулкими сводами, а биение сердца казалось звучным и четким в зловещей тишине. К Лирою возвратилось спокойствие, обычно чуждое тому, кто совершал побег, и лишь изредка он вжимался в стену, чтобы убедиться в отсутствии препятствий на пути. Тем не менее расслабленность не лишила его скорости шага, отчего Лирой немедленно достиг здешней темницы, где, по всей вероятности, Рю дожидался смерти.
Как таковой темницей в классическом ее представлении логово не располагало – в содержании пленных не стояло надобности. Но для внезапных забав томить жертву была предусмотрена клетка из крепких металлических прутьев, способных сдержать свирепого медведя. Ухватившись обеими руками за решетку, Лирой пристально вгляделся в царившую внутри полутьму.
От тяжких побоев, нанесенных с бессердечной жестокостью, Рю забился в углу под покровом теней, туда, где мрак слегка скрадывал ссадины разбитого лица. Брат поднял на Лироя уставшие глаза, в которых беспомощность боролась с усердием воспрянуть духом, и покрытые кровью губы дернулись в вымученной улыбке.
– Не ожидал увидеть тебя… – слабый голос оборвался, как натянутая до предела струна.
– Сам от себя на ожидал, – раздраженно сдувая со лба свисавшую прядь, Лирой бился с закрытым замком, пока тишину не разрезал пронзительный визг петель.
Лирой застыл в распахнутой дверце, не решаясь помочь Рю подняться.
– Ранен? Идти можешь? – удостоверился он скорее из вежливости к изувеченному брату.
– Справлюсь, – прохрипел Рю, задыхаясь от усилия встать на ноги.
С той же натугой он шел за Лироем, налегая на стены плечом. В каждом шаге отчетливо сквозила боль.
Лирой почти поверил тому, что стечением обстоятельств или каким-то злобным пророчеством свершилась всевышняя казнь, и вампиров разом не стало, но он тут же развеял плоды фантазии, как только посреди всеобъемлющей пустоты повстречался старый приятель. Бастиан – молодой человек с похожей судьбой нести на себе бремя мороя – сверкнул белозубой улыбкой.
– Лирой, неужели вернулся?
– Именно так, – не сбавляя торопливого темпа, Лирой обрушил четкий удар в его голову. От вложенной силы бедняга Бастиан не удержался на ногах и повалился без чувств.
Доносившийся до ушей плеск реки вел из пристанища древнего зла. С ощущением свежего воздуха на лице Лирой выбрался на поверхность скалистого ущелья и на миг позволил себе остановиться, прислушаться к природе, предаться свободе, мечтам, не стесненным влиянием Оберона. Но наслаждение оказалось недолгим – не обнаружив в окрестностях Клайда и Амари, Лирой заволновался; он с ходу не мог взять в голову причин их отсутствия и в панике заметался по округе.
– В чем дело? – Рю смотрел на него как на человека, лишенного ума.
Лирой присел, коснулся кончиками пальцев выжженной земли и, не находя увиденному объяснений, устремился вглубь леса. Рю остался далеко позади, но его существование отныне не беспокоило Лироя и в самой малой степени. Куда больше пугали устремленные в небо черные пики, бывшие в недавнем прошлом раскидистыми соснами, и жуткий пустырь, дымящийся на месте густой чащи. Сожженный дотла в ненасытном огне отрезок леса, несомненно, захлестнула магия, не оставившая после себя даже подобия сверкающей искры.
– Амари! Клайд!
Лирой не помнил себя от нарастающего до безумия ужаса. Сердце испуганно сжалось, когда под ногами раздался хруст, пробудивший легион мурашек. На Лироя смотрели черные глазницы обугленных останков, вызывая в голове всевозможные картины произошедшего и образы конкретных людей.
Весь дрожа от удержанных слез, Лирой не разрешил себе сдаться. Движимый еще теплившейся внутри верой, что раскиданные по пустырю кости никак не относились к Клайду и Амари, он продолжил искать признаки жизни. А потому возникшее в поле зрения тело, окруженное черными трупами, мгновенно подняло упадший дух.
Амари лежала на земле без движения, почти без дыхания. Бледная, измученная, она чудилось такой маленькой, что хотелось прижать ее к себе со всей любовью, на которую только способно проклятое сердце мороя, и качать в объятиях. Лирой опустился рядом с Амари на колени, обвил ее тело руками. Исполненный нежной заботы, он гладил безжизненное лицо, роняя слезы, проступившие не то от облегчения, что поиски оказались не напрасны, не то от страха за девушку, чувства к которой не мог больше унять.
Веки Амари дрогнули, и на Лироя мутно взглянули голубые глаза.
– Лирой?.. – имя просвистело обессилевшим голосом, но всколыхнуло до дрожи.
– Да, дева моя, я рядом, – отрезвленный ее пробуждением, Лирой привлек Амари к груди.
– Все закончилось?
– Не знаю, о чем ты говоришь, но похоже на то.
– Нас окружили, – тихо вспоминала Амари, – Клайд выпустил пламя…
– И где же Клайд теперь?
Лирой ощутил, как она вздрогнула. Глаза Амари широко распахнулись в стремительном возвращении сознания, и девушка тут же засуетилась, вырываясь из рук.
На ее лице возникло выражение беспомощной растерянности – состояние, мгновенно передавшееся и Лирою.
– Нужно уходить, – пробасил за спиной голос подоспевшего Рю.
– Но Клайд… неужели он?.. – Амари собрала ладонями горсть пепла, недвусмысленно предполагая смерть пастора.
Лирой, не находивший оправданий исчезновению Клайда, склонялся к тому же.
– Его больше нет, – скорбь сдавила горло петлей, сделав признание гибели брата невыносимым страданием.
Душу сковало холодом от еще не вполне ясного осознания навеки утраченного. Клайд был достойным мужчиной, не менее достойным пастором. И даже более достойным Мореттом, чем рожденные с этим именем…
Но если остаться оплакивать утрату, потери рискуют возрасти.
Оберон не простит поражения.
– Нам следует скрыться в Иристэде, – Лирой взял Амари за плечи и заглянул в ее огорченные глаза так повелительно и серьезно, что девушка не могла не прислушаться.
Забрав лошадей, они возвращались домой в безутешном отчаянии. Лирой сжимал в ладони подаренный крест, не веря в то, что близкие сердцу люди могли умирать.
Глава 12
Прощание
«Когда-то континент разделяли самостоятельные государства, самым влиятельным и могущественным долгое время оставалось королевство Льва. Позже одни Великие дома объединились с ним в Империю Аклэртон, другие нашли защиту в составе восточных королевств. Времена присоединений называют по-разному: Голод Льва, Годы Льва-пожирателя»,
– Ида Лагард, из книги «Вороны старого мира»
Нет ничего более мучительного, чем неизвестность. Покрытая мраком и преисполненная загадками
